— Зачем? — спросил Фей’лиа. По его шерсти пробежала волна, опускаясь от шеи к плечам. — Нас защищает экран, припасов хватит на много месяцев. У нас полная связь с остальной Новой Республикой. Мы что, просто боимся показаться слабыми и беспомощными?

— Для Новой Республики крайне важно, как нас воспринимают другие, — напомнила Мон Мотма. — И это правильно. Империя правит с помощью силы и угроз, мы же правим, вдохновляя и возглавляя других. Нельзя допустить, чтобы о нас думали как о трусах, которые прячутся здесь в страхе за свою шкуру.

— Дело не в восприятии, — настаивал Фей’лиа, распластав шерсть на затылке. — Народ ботанов хорошо знал Императора со всеми его желаниями и амбициями, возможно, даже лучше всех прочих, кто не были его союзниками и слугами. Те вещи, что хранятся в сокровищнице, никогда больше не должны увидеть свет — оружие и устройства, которые Траун может когда-нибудь найти и использовать против нас, если мы ему не помешаем.

— И мы это сделаем, — заверила его Мон Мотма. — Причем скоро. Но только после того, как разрушим верфи на Билбринджи и добудем комплекс КГЛ.

— А что с капитаном Соло и братом советника Органа Соло?

В уголках рта Мон Мотмы пролегли складки. Несмотря на всю ее жесткую военную логику, Лея поняла, что та вовсе не собирается их там бросать.

— Все, чем мы можем им сейчас помочь, — продолжать действовать по плану, — тихо ответила она. — Отвлечь внимание гранд-адмирала Трауна к нашей мнимой атаке на Тангрин. — Она взглянула на Дрейсона. — Собственно, именно это мы и собирались обсудить, адмирал?

Дрейсон снова подошел к дисплею.

— Начнем с текущего состояния подготовки к ложной атаке на Тангрин. — Он нажал кнопку на световой указке, вызывая нужное изображение.

Лея искоса посмотрела на Фей’лиа, лицо и шерсть которого все еще выдавали явные признаки волнения. Что такое могло находиться внутри той горы, если его повергала в ужас одна мысль о том, что оно может попасть в руки Трауна?

Возможно, ей лучше этого не знать.

* * *

Пеллеон шагнул в тускло освещенный тамбур перед личной командирской рубкой Трауна, озираясь по сторонам. Где-то рядом был Рух, которому наверняка не терпелось в очередной раз с ним позабавиться. Он сделал шаг к двери, еще один...

Его затылка коснулось легкое колебание воздуха. Пеллеон развернулся кругом, выбросив вперед руки и вспоминая приемы самозащиты, которым его учили в академии, но за его спиной никого не оказалось. Он снова огляделся, пытаясь понять, где мог спрятаться ногри...

— Капитан Пеллеон, — промяукал позади него знакомый кошачий голос.

Он снова развернулся, но опять никого не увидел. Пока он обшаривал взглядом стены в поисках несуществующего укрытия, Рух вышел из-за его спины.

— Вас ждут, — показывал ногри на дверь своим длинным ножом.

Пеллеон яростно уставился на него, мрачно пообещав себе убедить Трауна, что гранд-адмирал Империи не нуждается в высокомерных чужаках для охраны. А когда это случится, он намеревался лично доставить себе удовольствие, приказав убить Руха.

— Спасибо, — буркнул он, входя в дверь.

Он ожидал увидеть в командирской рубке обычную коллекцию предметов инопланетного искусства — и не ошибся, за одним небольшим исключением: даже на нетренированный взгляд Пеллеона сразу стало ясно, что в ней представлены два совершенно различных стиля. Экспонаты расположились в противоположных концах помещения, а центр его заполняла большая тактическая голограмма системы Тангрин.

— Входите, капитан, — позвал его Траун из-за двойного кольца дисплеев. — Какие новости с Тангрина?

— Повстанцы все еще перемещают свои силы на ударные позиции, — ответил Пеллеон, пробираясь мимо скульптур и тактической голограммы к командному креслу Трауна. — Можно сказать, лезут прямо в нашу ловушку.

— Весьма любезно с их стороны. — Траун показал направо. — Искусство мон-каламари, — пояснил он. — Что скажете?

Пеллеон быстро окинул взглядом скульптуры, показавшиеся ему почти такими же отталкивающими и примитивными, как и сами мон-каламари.

— Очень интересно, — заметил он вслух.

— Не правда ли? Особенно эти две — их создал сам адмирал Акбар.

Пеллеон взглянул на указанные скульптуры:

— Не знал, что Акбар интересовался искусством.

— Совсем немного. Это было давно, еще до того, как он вступил в ряды повстанцев. И тем не менее они дают некоторое представление о его личности. Как и эти. — Траун показал налево. — Произведения искусства, которые когда-то лично выбрал для себя наш кореллианский противник.

Пеллеон с новым интересом посмотрел на экспонаты. Значит, сенатор Бел Иблис сам выбрал их для себя?

— Откуда они — из его бывшего сенаторского кабинета?

— Эти — да. — Траун показал на ближайшую группу. — Эти — из его дома, а эти — с его личного корабля. Разведка почти случайно нашла сведения о них в данных, которые мы получили во время последнего рейда за информацией на Оброа-скай. Значит, повстанцы продолжают приближаться к нашей ловушке?

— Да, сэр, — ответил Пеллеон, радуясь смене темы на более понятную. — Мы получили еще два доклада от их кораблей поддержки, занимающих позиции на границах системы Драукизе.

— Но не открыто?

— Прошу прощения, адмирал? — нахмурился Пеллеон.

— Я имел в виду, что они держат свои приготовления в глубокой тайне, — задумчиво проговорил Траун. — Тайно перебрасывают корабли разведки и поддержки с других заданий, перемещают и переформируют флот в секторах, чтобы освободить корабли основного класса, и все такое прочее. И никогда открыто. Имперской разведке приходится прилагать немало усилий, чтобы составить общую картину. — Он посмотрел на Пеллеона, и его красные глаза блеснули в тусклом свете. — Как будто Тангрин действительно их истинная цель.

Пеллеон уставился на него:

— Хотите сказать, что на самом деле это не так?

— Совершенно верно, капитан, — ответил Траун, глядя на скульптуры.

Пеллеон посмотрел на голограмму Тангрина. В том, что это действительно цель повстанцев, разведка была уверена на девяносто четыре процента.

— Но если они не собираются атаковать Тангрин... тогда где?

— Там, где мы меньше всего могли бы ожидать. — Траун коснулся клавиши на пульте. Система Тангрин исчезла, и ее сменила...

Пеллеон почувствовал, как у него отвисла челюсть.

— Билбринджи? — Он снова уставился на командующего. — Сэр, это...

— Безумие? — Траун приподнял иссиня-черную бровь. — Конечно. Безумие тех, кто на собственной шкуре убедился, что им не совладать со мной лицом к лицу. И потому они пытаются использовать мой тактический опыт и интуицию против меня. Они делают вид, словно сами идут в мою ловушку, надеясь, что я замечу их тайные передвижения и решу, будто это и есть их истинные намерения. А пока я буду поздравлять себя за собственную проницательность, они подготовят настоящую атаку. — Он показал на голограмму Билбринджи.