– Иди, Иктан. Ты получил то, за чем пришел. Просто… иди.

Потянулись мгновения молчания. Она обернулась и обнаружила, что осталась одна.

И лишь тогда она позволила себе заплакать.

* * *

Не прошло и пятнадцати минут, как дверь снова открылась. Она как раз умывалась в тазу, когда услышала, что кто-то вошел, и раздраженно обернулась.

– Почему ты вернулся?! Я сказала тебе…

Но в дверях стоял не Иктан.

– Чего ты хочешь, Аба? – В голосе зазвучало отвращение. – Ты пришла позлорадствовать?

Молодая женщина самодовольно и снисходительно улыбнулась:

– Зачем мне злорадствовать, Нара? Я чувствую себя ужасно из-за того, что случилось. Но думаю, что мы все согласны с тем, что Эче с самого начала должен был быть Жрецом Солнца, и теперь все так, как и должно быть.

– Я спросила, чего ты хочешь?

Аба вздохнула:

– Я заранее приношу извинения, но часть из нас… переговорила между собой, и мы решили, что будет лучше, если ты не останешься в башне.

– Я знаю. Иктан упомянул Восточные районы после солн…

– Ты не поняла. – Аба щелкнула пальцами, и в открытую дверь вошли четверо. Для прислуги они были слишком старыми и слишком крепкими – коричневые одежды очень туго обтягивали широкие плечи. Вдобавок никого из них Нара не знала.

– Кто это? – спросила Наранпа, чувствуя, что от ужаса скрутило живот.

– Взять ее, – приказала Аба. – Только тихо. Никто не должен знать.

– Никто не должен?.. Подождите!

Но четверо мужчин грубо схватили ее за руки и потащили к двери.

– Стойте! – крикнула она. – Вы не можете…

Один из мужчин ударил ее в висок, и Нара покачнулась, поймав себя на том, что прижимается к мужчине, стоявшему с другой стороны. Он что-то проворчал и оттолкнул ее. Ноги зацепились за подол балахона, и она тяжело упала на колени. Зубы клацнули, и она нечаянно прикусила язык.

– Поднимите ее, – прошипела Аба.

Наранпу подняли на ноги, выкрутив ей руку. Еще один мужчина вошел в комнату и бросил что-то на кровать – понадобилось всего мгновение, чтобы понять, что это человеческое тело. В первый момент она подумала, что это Иктан, и чуть не закричала, но потом поняла, что тело принадлежит молодой женщине, охранявшей ее дверь с момента покушения. Чтобы справиться с ней, понадобилось пять человек.

– О, небо… – вздрогнула она, почувствовав, как на нее тяжелой волной накатывает тошнота.

– Заткнись! – прошипела Аба. – У нас не было другого выхода.

– Иктан убьет тебя, – убежденно сказала Наранпа. Даже если не за ее похищение, так за убийство одного из своих адептов.

– Нет, если умрет первым.

Смех Наранпы вышел высоким и истеричным.

– Ты можешь привести в башню столько стражников-Беркутов, сколько тебе угодно, но убить его никогда не получится.

Лицо Абы помрачнело.

– Ты переоцениваешь этого тцийо.

– Ты даже не представляешь, что натворила.

Она сделала знак охраннику. Тот засунул в рот Наранпе тряпку, и двое стражников, набросив через голову женщине коричневое платье прислуги, натянули капюшон, чтобы скрыть лицо, а затем потащили пленницу по коридорам башни.

Город Това

325 год Солнца

(1 день до Конвергенции)

Ксиала и Серапио прибыли в Тову вечером накануне солнцестояния. Баржа везла путешественников по извилистым каньонам базальтовых утесов, уступающих красным скалам и сильным течениям. Ксиала думала, что без тащившей корабль водомерки речной путь был бы непреодолим. Как будто подтверждая ее мысли, на берегу появлялось все больше и больше людей, путешествующих пешком, и баржа все чаще и чаще делала остановки, чтобы взять пассажиров на последние мили вверх по реке. К тому времени как корабль бросил якорь у пирса, расположенного, по словам Айше, на набережной района Титиди, баржа уже была переполнена нетерпеливыми туристами и паломниками, прибывшими в город в честь солнцестояния.

Ксиала почти не общалась с Серапио с тех пор, как поняла, что его миссия должна закончиться гибелью. О, она кричала на него, когда думала, что остальные на барже не слышат. Шипела ему в столь чувствительные уши разочарованные слова. Бросала в его сторону убийственные взгляды. Даже плакала и умоляла, пока у нее не кончились слова и эмоции, способные это передать. Вначале казалось, что он шокирован тем, что она вообще так беспокоилась о нем, а затем просто сел и молчал, пока она кричала и буйствовала. В какой-то миг она даже подумывала использовать свою Песнь, чтоб заставить его изменить решение, но он бросил на нее взгляд – то ли невидящий, то ли, наоборот, видящий слишком много, – и от этого ее пробрало до костей. Похоже, он знал об этих планах и никогда не позволил бы им осуществиться. Конечно, боль он бы ей не причинил, но в данном случае она не хотела бы рисковать его благосклонностью.

– Ты все еще не разговариваешь? – спросила Айше, когда Ксиала помогала ей привязать баржу. На второй день путешествия Ксиала призналась, что она и сама моряк, и с тех пор девушка помогала Айше и ее семье управлять лодкой – по большей части от скуки и чтобы избежать встречи с Серапио.

– Нет, – ответила она.

– А что ты теперь будешь делать в Тове?

Ксиала пожала плечами. У нее не было никаких мыслей на этот счет. Она даже не была уверена, по-прежнему ли Серапио хотел ее общества или только она хотела его. День. Ему оставалось жить всего один день. Это было отвратительно, ужасно и абсурдно, и при одной мысли о его грядущей гибели ее переполняла ярость.

– Мой дядя хочет отвести Серапио к Одохаа.

– Может быть, и стоит это сделать.

Айше привязала веревку к кнехту и перешла к следующему.

– А ты что будешь делать?

Желудок Ксиалы сжался.

– Раньше я думала, что мы вместе осмотрим город, но теперь…

– Ты можешь пойти со мной.

Ксиала взглянула на новую подругу.

– Я имею в виду, если между вами все кончено, буду рада составить тебе компанию.

Ксиала усмехнулась, прекрасно понимая, что кроется за этим приглашением.

– А если еще не все кончено, то мы можем просто дружить. – Ее пристальный, намекающий взгляд задержался на Ксиале. – Но это было бы просто ужасно.

Ксиала рассмеялась.