вассала», и за чью голову теперь была назначена награда в тысячу фунтов[448]. Потерпев неудачу, Бекингем бросил остатки своей армии и скрылся в Шропшире, в доме своего верного слуги Ральфа Баннистера, которого знал с детства. Но у доверия есть свои пределы. 1 ноября Баннистер выдал Бекингема за вознаграждение. Герцога схватил и отвез в Солсбери в Уилтшире сэр Джеймс Тирелл. Там Ричард как истинный государь, проехавший через королевство в поисках мятежников, организовал суд. Слуги короля допросили Бекингема, и тот «без пыток» признал вину и попросил «дозволения поговорить с королем Ричардом». Ему решительно отказали и в воскресенье 2 ноября герцога выволокли на рыночную площадь Солсбери и обезглавили.

Много столетий спустя под кухней паба Saracen's Head, там, где предположительно был казнен Бекингем, нашли скелет без головы и с отрубленной правой рукой. После первого же прикосновения кости рассыпались в прах[449].

В тот момент, когда голова Бекингема покатилась по пыльной рыночной площади Солсбери, Генриха Тюдора бросало из стороны в сторону на волнах. В сентябре-октябре Генрих, которого мать держала в курсе происходящего в Англии, был в Бретани и пытался собрать флот из пятнадцати судов, способный перевезти пять тысяч готовых к вторжению солдат через пролив. Спонсором этой грандиозной авантюры стал его многолетний тюремщик герцог Франциск II, который предоставил двадцатишестилетнему изгнаннику корабли и моряков и ссудил ему значительную сумму. Когда ночью 1 ноября суда вышли из Пемполя, очаровательной рыбацкой деревушки на северной оконечности бретонского побережья, дул попутный ветер. Но все, кто осмеливался пересекать пролив в темные штормовые месяцы, знали, что хорошая погода может очень скоро смениться бурей. Генриха и его дядю Джаспера настиг «безжалостный ураганный ветер», который несколько кораблей отбросил к Нормандии, а другие развернул обратно к Бретани. В конце концов судно Генриха с трудом добралось до английского побережья в районе Пула, где вместе с еще одним кораблем, благополучно пережившим шторм, встало на якорь. На суше прибывшие заметили нескольких наблюдателей, которые явно их поджидали. Но что-то во всем этом насторожило Генриха. Он захотел разобраться в происходящем и послал вперед небольшую лодку. Когда его посланники встретились с теми, кто был на берегу, те заявили, что поприветствовать Генриха их послал Бекингем. Они же должны были доставить Генриха в лагерь одержавших победу мятежников, «который занимал сам герцог со значительной превосходной армией»[450]. Генрих почувствовал, что это ловушка. Ветер все еще дул в сторону Нормандии. Он поднял якорь и последовал за ним, оставив Англию праздновавшему победу Ричарду III и отложив борьбу на будущее. Он принял мудрое решение.

3 ноября в Бодмине горстка английских мятежников заочно провозгласила Генриха королем. Но когда он вернулся в Бретань, стало ясно, что его позиции слабы как никогда раньше. Его поведение во время мятежа Бекингема подтвердило, что он оставался нераскаявшимся врагом английской короны. Возможность восстановить свои права и влиться в ряды английской знати, казавшаяся реальной в 1482 году, теперь испарилась. Единственное, что оставалось Генриху, — открыто заявить права на трон. На церемонии, которая прошла в Ваннском соборе на Рождество 1483 года, его сторонники присягнули ему как помазанному правителю, а он в ответ поклялся жениться на Елизавете Йоркской сразу же, как взойдет на престол. Как именно он мог это сделать, было не совсем ясно. В международных отношениях царила путаница. 30 августа 1483 года Людовик XI скончался, оставив после себя тринадцатилетнего преемника Карла VIII, чьим регентом была его старшая сестра Анна. Роль Генриха, которого долго использовали как пешку в игре между Англией, Францией и Бретанью, сильно снизилась. Маловероятно было и то, что начавший сдавать Франциск II захочет профинансировать второе вторжение в Англию.

Главную надежду Генрих возлагал на маленькое, но разраставшееся сообщество изгнанников, которые, спасая свою жизнь и поплатившись собственностью, покинули Англию после поражения восстания Бекингема. В изгоях недостатка не было. В январе 1484 года Ричард впервые созвал парламент и воспользовался им для полномасштабной атаки на врагов, очернил период правления своего брата и постарался добиться верности всех лордов Англии не только себе лично, но и своему наследнику и будущему королю, Эдуарду Миддлгемскому, принцу Уэльскому. Акт Titulus Regius провозглашал Ричарда III единственным законным наследником его отца Ричарда, герцога Йоркского, и осуждал «безнравственный фальшивый брак» Эдуарда IV с «Елизаветой Грей» (так теперь называли Елизавету Вудвилл). Этот брак, как говорилось в документе, «был бесцеремонно заключен без ведома и согласия лордов страны, а также посредством колдовства и черной магии, в которых повинны означенная Елизавета и ее мать Жакетта, герцогиня Бедфорд»[451]. На специально созванном собрании в зале заседаний в Вестминстере «почти все лорды королевства» присягнули на верность принцу Эдуарду «как своему государю на случай, если что-то случится с его отцом»[452]. Затем парламент принялся за систематическое уничтожение тех, кто, по мнению Ричарда, перешел ему дорогу прошлой осенью.

Созванный в январе парламент предал опале многих врагов короля, в первую очередь Томаса Грея, маркиза Дорсета, Джона Мортона, епископа Эли, Лайонела Вудвилла, епископа Солсбери, Питера Куртене, епископа Эксетера, а также Маргарет Бофорт, которой сохранили жизнь и свободу, но все ее земли отошли ее мужу. Дорсет и епископы были среди тех, кто перебрался в Бретань, там же находились сэр Эдуард Вудвилл, Ричард Вудвилл и множество слуг, сохранивших верность Эдуарду IV, включая Жиля Добиньи и Джона Чейна, личных помощников покойного короля, Джона Аркура, который некогда был преданным сторонником барона Гастингса, и Реджинальда Брея, связанного с Маргаритой Бофорт и семьей Стэнли. Все они подверглись преследованиям, и многие потеряли буквально все. Теперь они цеплялись за отчаянную мысль о том, что однажды Генрих Тюдор снова вторгнется в Англию и свергнет очередного короля.

Ричард III был узурпатором, но когда он обращал внимание на проблемы общего управления, то оказывался способен на великодушие и сочувствие. В Рождество 1483 года его ум занимало положение английских бедняков, которые не могли добиться правосудия, потому что не имели на это средств. 27 декабря он подписал акт о том, что его секретарь Джон Харингтон будет вести суд по ходатайствам и ежегодно пожизненно получать за это двадцать фунтов. В этом суде должны были рассматриваться «иски, прошения и петиции бедных людей» — этот вариант правовой защиты не приводил к их финансовому краху[453]. Отпраздновав Новый год, Ричард объехал Кент и, так же как и во время путешествия по северу, не принимал дорогие подарки от горожан. В Кентербери он любезно отказался от богато отделанного кошелька с тридцатью фунтами золотом и приказал его содержимое «раздать назад тем же людям, с которых эту сумму собрали»[454].

В январе 1484 года парламент не только занимался легитимизацией притязаний Ричарда на трон, но также внушал подданным, что правление короля зиждется