сторонников из Уэльса он также пытался соблазнить заманчивыми перспективами восстановления древних правовых свобод княжества в случае, если он одержит верх. Тем не менее восстание Тюдора большинству современников казалось настолько не имеющим шансов на победу, что подкрепления стекались к нему тонким ручейком, а не мощным потоком.

Еще когда Генрих был в горах, до Ричарда дошла весть о том, что столкновение, которое он так давно предвидел, вот-вот произойдет. В середине августа он находился в Ноттингемшире и, по словам хорошо осведомленного хрониста, узнав об этом, «возрадовался», так как прибытие Генриха сулило «долгожданный день… когда он с легкостью одержал бы победу над столь презренным интриганом». Тюдорам не приходилось надеяться на то, что у них получится переманить на свою сторону таких серьезных союзников, как семья Стэнли. Но Ричард, чтобы гарантировать их верность, прибегнул к предосторожности: пока барон Стэнли находился вдали от короля в Ланкашире, он согласился оставить своего сына и наследника Джорджа, барона Стрейнджа, под присмотром Ричарда. Король не доверял Стэнли. В качестве меры предосторожности он также провозгласил сэра Уильяма и его сторонника сэра Джона Сэвиджа изменниками только для того, чтобы запугать тех, кто подумывал присоединиться к восставшим. Но в целом Ричард чувствовал свою власть над знатью и понимал, что лорды хорошо подумают, прежде чем осмелятся выступить против своего короля.

И все же, когда Тюдоры спустились с гор в Англию, они обнаружили, что связь с семьей Стэнли им на руку. Когда в среду, 17 августа, они только прибыли в Шрусбери, заместитель шерифа Томас Миттон опустил перед ними решетку ворот и поклялся, что попасть на улицы города они смогут, только наступив на его живот (то есть только через его труп). После недолгой заминки от Стэнли до Миттона дошло сообщение, что нужно обращаться с Генрихом вежливо и оказывать ему поддержку. Армия прошла через город, и, чтобы соблюсти клятву и сохранить честь, Миттон лег на землю и позволил Генриху наступить ему на живот.

Мало-помалу Генрих набирал силу. Хотя представителей высшей аристократии в его рядах было немного — из верхушки знати к нему примкнул лишь Джон де Вер, граф Оксфорд, — армия медленно начала пополняться за счет дворян, которые были связаны с семьей Стэнли или хранили верность памяти Эдуарда IV, Бекингема и даже герцога Кларенса. Войско самих Стэнли достигало трех тысяч человек, хотя барон Стэнли отказался официально объединить его с теми пятью тысячами, которые вели за собой Тюдоры. В пятницу 19 августа они были в Стаффорде. На следующий день дошли до Личфилда. Днем позже армия Генриха разбила лагерь у Атерстоуна, недалеко от границы Уорикшира и Лестершира.

К этому моменту Ричард III добрался из Ноттингема до Лестера и умудрился собрать «самую большую, которая когда-либо собиралась от имени одного человека» армию в Англии. Утром в воскресенье 21 августа король с короной на голове выехал во главе армии из Лестера. Его сопровождали герцог Норфолк и граф Нортумберленд. «С величайшей пышностью» и с «могущественными лордами, рыцарями и сквайрами, а также с бесчисленным множеством простых людей» Ричард двинулся на запад, туда, где, по донесениям разведчиков, ждал его Генрих Тюдор[469]. Когда стемнело, готовые встретить свою участь армии короля и претендента на трон разделяло чуть больше мили.

В понедельник 22 августа Ричард III проснулся рано. Ночью он то засыпал, то просыпался и видел «ужасный сон», в котором «ему привиделись устрашающие образы… злых духов, которые явно преследовали его… и не оставляли в покое»[470]. Было так рано, что королю не удалось раздобыть в лагере завтрак или найти проснувшегося капеллана, который мог бы отслужить мессу. Но несмотря на тяжелую ночь, король рвался в бой и был настроен крайне решительно. Он «объявил, что если окажется победителем, то сокрушит всех сторонников противоположной стороны», не в последнюю очередь потому что был уверен, что на его месте Генрих Тюдор поступил бы точно так же. В тот день он сказал своим товарищам, что «положит конец войне или собственной жизни»[471]. В какой-то момент Ричард решил, что выедет на поле брани, увенчанный короной. Так все могли видеть, кем он являлся, чем дорожил и что было поставлено на карту.

Две армии расположились по разные стороны болотистой долины Редесмир у подножия крутого склона Эмбьон-Хилла посреди зеленой сельской местности с разбросанными то тут, то там городками и деревушками. Немного дальше к северу находилась деревня Маркет-Босуорт. Королевский лагерь был разбит в Саттен-Чини у холма, около пятнадцати тысяч солдат растянулись по окрестным полям, всем им посоветовали поесть и набраться сил перед испытанием, что ждало их впереди. Боевой дух в лагере был сносный, потому что на службе все находились не больше пары недель. Но его несколько подорвало известие о том, что пленники короля, сэр Томас Буршье и Уолтер Хангерфорд, заключенные в Тауэр по подозрению в участии в заговоре в 1483 году, сбежали из-под стражи и сумели присоединиться к Генриху Тюдору. Также вскоре после сражения стали поговаривать, что в ночь перед битвой на палатке герцога Норфолка кто-то написал:

Не будь так смел, Джек из Норфолка,

Твой чертов хозяин покупается и продается.

Солнце едва успело осветить лагерь, когда с наблюдательного пункта на вершине Эмбьон-Хилла дозорные заметили, что неприятель в боевом порядке движется на северо-восток через поля с зерновыми между холмом и деревнями Аттертон и Фенни-Дрейтон. Генрих Тюдор с самого начала опередил Ричарда, и теперь солдаты короля спешно готовились к надвигающейся атаке.

Армия Ричарда, казалось, была настроена не менее решительно, чем командовавший ею, проведший ночь почти без сна король. Линия солдат растянулась на несколько миль, всадники и пешие стояли рядом, мечи, доспехи и острые наконечники стрел сверкали на солнце, десятки тонкоствольных фитильных орудий были связаны вместе с более толстыми бомбардами. У части пехоты были ружья, и, когда королевские стрелки пустили их в ход, утренний воздух наполнился едким дымом, а земля сотряслась от оглушительных залпов. Когда в бой вступили лучники, с этим грохотом слились щелканье тетивы и смертоносный свист.

Авангард повстанцев вел хитрый и опытный Джон де Вер, граф Оксфорд, левым и правым флангами командовали союзники Генриха Джон Сэвидж и Жильбер Тальбот соответственно. Сам Генрих остался за строем солдат в компании всего нескольких человек, которые окружили знаменосца сэра Уильяма Брэндона. К счастью для Ричарда, Стэнли в рядах повстанцев не было. Барон Стэнли и сэр Уильям находились неподалеку от поля боя, но их войска стояли отдельно от армии Генриха на расстоянии около мили. Оттуда они могли наблюдать за разворачивавшейся битвой, прежде чем ввязаться в нее. Это было выгодно только самим Стэнли. В порыве негодования Ричард отправил приказ немедленно отрубить голову сыну