– У нас очередное похищение.

Поразительно, как быстро Громов перешел в рабочий режим! Миг и передо мной не мужчина, уже настроившийся на романтический лад, а глава ОКС – настоящий профессионал!

– Когда, кто, при каких обстоятельствах? – засыпал он Ворошилова вопросами, пропустив того внутрь.

Егерь так и остался стоять возле двери, не проходя дальше в комнату. Всем своим видом он показывал нетерпение и желание поскорее подключиться к поискам.

– Трое подростков, два парня и девушка. Пропажу обнаружили соседи по домику, охране сообщили получасом назад. Те прочесали территорию турбазы и вызвали меня. Я тоже просмотрел здесь, осталось в лесу.

– Что-то нашел? – Громов явно задал этот вопрос лишь для проформы. Было видно, что он уже сам знает ответ.

– Ни следов,  ни запаха, – развел руками Ворошилов. – Решил вас предупредить, хочу обернуться и прочесать лес во втором облике. Может, так найду какую-то зацепку. Все же, отлично знаю эту территорию.

– Толковая мысль, – кивнул Даниил. – Хочешь, чтобы прикрыл перед местными?

– Буду благодарен, – оценил его догадливость Андрей. – Меньше буду отвлекаться на людей, сосредоточусь на поиске.

Мужчины понимали друг друга с полувзгляда, такая слаженность меня поразила. Интересно, между всеми оборотнями так? Или просто Громов с Ворошиловым на одной волне?

– Образец запаха пропажи есть? – спросил Даниил, подхватывая свою куртку с вешалки.

Из кармана брюк Андрей вытащил разноцветные лоскуты, протягивая их Громову. Только присмотревшись, я поняла, что это куски футболок.

Оборотень переполовинил «образцы», взяв себе и вернув остатки егерю.

– Какова возможность, что ребятишки просто решили пошалить и уединиться в лесу? – хмуро предположил Даниил.

– Втроем? – здесь уже я не смогла молчать, хоть и уяснила, когда мужчины настроены на дело, лучше не влезать.

– А что вас удивляет, Анечка? – хмыкнул Андрей, принюхиваясь. – Неужели не попали под веянье сексуальной моды? Сейчас такие отношения многие практикуют.

Я смутилась. Правда, всего на мгновение.

– К ней это никакого отношения не имеет, – сразу набычился Громов, из его груди то и дело прорывалось низкое рычание.

Тоже мне! Знаток моей интимной жизни нашелся!

– Ладно-ладно!

Ворошилов выставил ладони вперед, будто знак, что он всего-то пошутил и вообще ничего такого в виду не имел.

Судя по добродушному виду Андрея, действительно не имел, но для Громова сейчас каждый мужчина возле меня был, как красная тряпка для быка. Я четко видела, как его клинит.

– Пусть это будет в сотню раз модно, но подумайте сами: какая девушка пойдет на такой эксперимент ночью, в лесу? – выдвинула свою версию я.

– Откровенная экстремалка? – предположил Андрей.

– Пусть так, только никому не понравится быть закусанной комарами во время секса, – указала на еще один важный момент. Мужчины часто забывали о таких нюансах, но я-то прекрасно понимала психологию девушек и привыкла обращать внимание на детали.

– Логично, – согласился Ворошилов.

– А если добровольного согласия не было? – озвучил и мои сомнения Громов.

От одной мысли об этом все внутри меня похолодело. Я беспомощно глянула на Даниила, и тот сжал мою ладонь в молчаливой поддержке.

– Следы. Тогда бы они точно остались, – покачал головой егерь. – Значит, то, что ребята просто заблудились или решили повеселиться втроем отметаем, хотя это было бы лучшим вариантом для них.

– Нужно искать, – подытожил Громов. Они оба двинулись к двери, я следом. Оборотень это заметил только на крыльце, обернулся ко мне и недовольно поинтересовался: – А ты куда собралась?

– С тобой, конечно же! Помогу в поисках!

– Ань, – поморщился мужчина. – Это опасно. Останься лучше в домике, мы сами справимся.

Ворошилов тактично прошел вперед, дав нам поговорить. Хотя я знала, что он отлично все слышал, благодаря сверхслуху.

– Ты уверен, что здесь, – ладонью я обвела круг в воздухе. – Для меня безопаснее? В одиночестве? С талантом притягивать неприятности?

С каждым моим словом Громов мрачнел все сильнее и сильнее. Я прекрасно знала: играю нечестно, манипулирую и давлю на его инстинкты, но стыдно не было. Разлучаться в таком месте, когда, казалось, даже воздух вибрирует от опасности, верх глупости!

– У тебя наручники есть? – повернулся он к егерю, тот криво усмехнулся:

– Я таким не балуюсь, ребят. До города потерпите, там и прикупите, хоть наручники, хоть плетку, – не удержался от сарказма эта ехидна в шкуре медведя!

– Эй! – возмущенно стукнула Громова по плечу. – Не порть мне репутацию!

Думаете, проняло? Пф-ф!

– Ни шага от меня, – со всей строгостью заявил он мне. – Поняла?

– Угу.

– Я серьезно, Ань. Ни шага, – явно хотел надавить собственным авторитетом! Вон сколько грозности в голос добавил! – Не так, как каждый раз, поняла?

– Да поняла я, поняла! – сделала страшные глаза.

Прямо мальчиком, который кричал: «волк» себя чувствую. Пару раз пойдешь на поводу у собственного любопытства и уже никакого доверия к тебе нет!

Громов глазами сверкнул, но ничего не ответил. Лишь за руку схватил меня, не отлепишь теперь!

А Ворошилов закашлялся. Это медведь старательно смех маскировал! Юморист мохнатый!

Правда, скоро всем стало далеко не до смеха.

В лесу мы разделились. Егерь ушел вглубь, где должен был пройти оборот и прочесать территорию возле турбазы в мохнатой шкуре. Мы с Громовым далеко в чащу не заходили, делали поверхностный круг.

Даниил подключил свое сверхобоняние и зрение.  Я же просто тащилась рядом, тщательно светя под ноги фонариком. Помощи от меня было как от козла молока, но и мешать не мешала. Главной задачей поставила не оттягивать внимание оборотня на себя, с чем успешно справлялась.

Комары доедали, но я не жаловалась… Только искренне жалела, что выбрала для поездки короткие шорты и футболку. Куртка Даниила грела, но полностью в нее укутаться никак не вышло бы.

Когда мы зашли на второй круг, Громов остановился и впервые заговорил:

– Не нравится мне это. Ворошилов был прав, – признался он. – Ни следов, ни запаха.

Граальское чутье, если такое вообще у меня было, странным образом молчало. Рядом с Громовым мне всегда спокойно.

– Что делать будем?

– Позови Алеса, – приказал он мне.

– Позвонить? Так здесь сеть ловит через пень-колоду, – расстроилась я.