Только вот попытку перестраховаться Громов точно примет за трусость и не согласится. А одна дожидаться силовиков и новостей я не буду.

– Я не дам этой твари что-либо нам сделать, – твердо сказал оборотень, хотя, уверена, прекрасно осознавал все риски.

– Как вообще можно стать этими вендиго? – я судорожно перебирала в памяти все то, что могла где-то когда-то читать про этих существ, но ничего не находила. Оставалось надеяться только на красноречие оборотня.

– По легенде, вендиго становится любой, добровольно отведавший человеческой плоти или сверха. А также укушенный или поцарапанный этой тварью.

– Брр! Кто вообще может пойти на такой ужас? – в голове не укладывался подобный кошмар.

Громов пожал плечами:

– Как видишь, кто-то может.

Мы замолчали, под ногами шелестела трава, в лесу пахло мхом, грибами, хвоей… Свет полной луны пробивался сквозь верхушки деревьев, нежный ветер дарил прохладу… Эту прогулку ночным лесом можно было принять за романтическое свидание, если бы не повод почему мы здесь собрались и непрекращающийся страх.

– Нужно предупредить Ворошилова, – в тишине мой голос показался слишком громким. А может, это из-за натянутых до предела нервов.

– Как только встретим, – ответил оборотень. – Сложно будет его выследить пока егерь в мохнатой шкуре.

– Будем надеяться, что вендиго не повстречает его первым…

Даниил лишь крепче сжал мою ладонь, словно бы мог таким образом передать часть своих сил мне.

Я улыбнулась ему в ответ, эта поддержка теплом отдавалась в сердце.

Еще через полчаса, сделав полный круг по своему маршруту, мы остановились на полянке, чтобы отдохнуть. Громов собрал хворост и разжег огонь. После слов Алеса рядом, глядя на язычки пламени, я чувствовала себя увереннее. Уж если вендиго боится огня, то ему точно не стоит к нам соваться.

Оборотень сидел на траве, а я у него на коленях, греясь теплом тела и наблюдая за причудливым танцем пламени.

– Вернемся в город и как насчет переехать ко мне? – вдруг шепнул Даниил мне на ухо.

Я несколько раз раскрыла и закрыла рот, не в силах подобрать нужные слова, так была оглушена этим предложением!

– Решил сэкономить на ухаживаниях? – наконец, нашлась я, чем вызвала хмык Громова.

– Все время забываю, что у нас разные представления об отношениях, – сказал он. – Исправлюсь, Анют. Все будет, как ты захочешь.

Сладкие слова, нежные объятья… Так ли важно почему я Даниилу понравилась? Просто так или из-за Грааля.

Нам так хорошо вместе, словно бы две половинки одного целого, наконец, воссоединились. Разве не к этому я стремилась?

– А у нас уже отношения? – спросила, затаив дыхание. Сердце колотилось, словно собралось пробить ребра.

– А ты хочешь сказать, что нет? – сразу напрягся Громов. – Ты моя и…

– Твое «моя» самый лучший аргумент в пользу наших отношений? – фыркнула я. – Совсем у тебя плохо с убеждением девушек, Даниил.

Он поддел пальцем мой подбородок, заставив запрокинуть голову и посмотреть ему в лицо:

– Дай только разобраться с этим делом, возьмем отпуск и я покажу тебе всю силу убеждения оборотней, девочка, – бархатным тоном с соблазнительной хрипотцой заявил он.

– Слова-слова… – протянула я, старательно изображая разочарование.

Громов блеснув глазами, стал медленно склоняться к моему рту. От сладкого предвкушения в груди заныло.

Легкое подтрунивание друг над другом понизило градус моей тревожности.

Жаль, от опасности не избавило.

От поцелуя нас отделяли считанные сантиметры, мы уже почти разделили одно дыхание на двоих, как послышался крик ребенка.

– Что это? – вздрогнула я, прислушиваясь к какой-то неестественной тишине вокруг.

Даже птицы смолкли.

– Сейчас проверю, – поднялся Громов.

Я смотрела в его спину, как он отдаляется, и не могла избавиться от гадкого чувства необратимости.

– Дан! – заломила руки.

– Сиди у огня, Аня, – приказал оборотень, и я не посмела поспорить, лишь бы не помешать ему, не отвлечь внимание на себя.

Вскоре оборотень совсем растворился в тенях, как я ни напрягала зрение, а различить что-то не получалось.

На этот раз, я послушно присела обратно, не собираясь нарываться на неприятности.

Все мысли были рядом с Громовым.

Лишь бы вернулся, лишь бы все закончилось благополучно! Лишь бы за этой ночью для нас все же наступило утро!

Ладошки вспотели от напряжения, дыхание вырывалось какими-то рваными всхлипами. Да я даже в «Blaze» так не переживала, как сейчас!

Вдруг Громов заразится?

Вдруг не выстоит в схватке с вендиго?

Вдруг…

– Аня! – послышался крик, от которого у меня внутри все заледенело, а сердце замерло.

Я вскочила на ноги и пошатнулась, голову повело от слишком резких движений.

– Вера? – прохрипела онемевшими губами.

Что она здесь забыла?!

Подруга не отозвалась.

От животного ужаса, поднявшегося из глубин живота, я на миг задохнулась. Все всматривалась в темноту леса, но абсолютно никакого движения не замечала. Лишь ветер шевелил ветви.

– Вера?! – отчаянно позвала еще раз.

– Аня, помоги!

Я раздумывала всего крохотный миг, потом выхватила горящую палку из костра и кинулась в лес.

– Вера! Держись!

Заскочила между деревьев, по наитию пробежала с десяток метров, а потом была сбита с ног…

И огонь не защитил…

Пришла в себя от непрекращающегося тоненького подвывания на одной ноте. Противный звук вывел из забытья и заставил поморщиться.

Вокруг были камни, где-то недалеко капала вода. В воздухе стояла сырость и запах крови.

Звук издавала девушка-подросток. Она оказалась недалеко от меня, связанная и подвешенная за руки к железному крюку в стене, как и двое парней-потеряшек.

Судя по мокрой облепившей футболке одного, источник запаха нашелся. Парень был ранен. Похоже, вендиго решил начать свою трапезу именно с этого несчастного, остальные пока просто наблюдали за зверством.

Веры здесь не оказалось. Это одновременно принесло мне облегчение и только сильнее встревожило.

– Ох, – тяжело вздохнула я, поза была неудобной: руки связаны за спиной. Радовало, что мне пока крюк не достался.

Голова кружилась, меня мутило, поэтому не сразу удалось понять, где нахожусь. Только потом сообразила, что этот каменный мешок –  пещера.