— Догадываюсь, о чём ты сейчас думаешь, — произнёс тот.

— Неужели?

— Да по физиономии твоей и так всё ясно. Послушай, малец, можешь осуждать меня сколько влезет, и будешь прав, но там мой друг, понимаешь? Уверен, на моём месте ты бы поступил точно так же.

Керс было собрался возразить, что точно не втягивал бы других, но осёкся. Севир был прав: случись что с Твин или братьями и будь у него такая же возможность, он и вправду поступил бы так же. Разве не сам всего день назад разглагольствовал о дружбе?

— Ладно, давай тогда разнесём эту хибару вдребезги! — Керс постарался придать голосу побольше оптимизма.

— Отлично, малец! — Севир хлопнул его по спине так, что он едва на ногах удержался. — Так что, готов?

Керс взглянул на протянутую командиром связку динамита и неуверенно кивнул. Достаточно ли этого, чтобы взорвать стену вокруг двери, он не знал, но попытаться стоило. Можно усилить, если что.

— Тогда начинаем.

Окинув взглядом собратьев, Керс набросил капюшон и нацепил маску. Севир что-то негромко сказал Клыку и уверенно зашагал прямо ко входу, оставив остальных прятаться в тени зданий, куда луч прожектора не доставал.

Пересекая пустынную улицу, Керс не сводил глаз с бронированной двери. Старался не думать, что наверняка на них уже нацелены минимум две пары винтовок. Дозорные ещё пока ждут, наблюдают, но как быстро они поймут, что дело пахнет горелым?

Стальной мост глухо загудел под сапогами. Прожектор тут же ударил в глаза ослепительно-белым.

— Кто такие? — раздался зычный голос. — Немедленно назовись!

— Я по срочному делу от Роберта! — Севир поднял руки, показывая, что безоружен.

— Что ещё за Роберт такой?

Керс, стараясь двигаться как можно непринуждённее, приблизился к двери. Она оказалась гладкой, как и стена: без единой ниши или щели, куда бы можно было пристроить взрывчатку.

— Эй, что там делает этот выродок? — насторожился дозорный, потеряв Керса из поля зрения. — Прикажи ему выйти на свет!

— Мне нужно время! — тихо предупредил Керс.

— Пошевеливайся, малец! — бросил Севир через плечо. — Ничего такого, господин! Так вы откроете?

Пока командир нёс какую-то чушь о срочном послании, Керс, поразмыслив, поднёс руку к самому краю стены и попытался повторить тот же фокус, что и в Исайлуме.

С тихим шуршанием посыпалась мелкая крошка, за дверью донеслись шаги.

Смахнув остатки пыли, Керс сунул связку в проделанную дыру и, чиркнув зажигалкой у фитиля, бросился со всех ног прочь, увлекая за собой Севира.

— А ну стоять! — послышалось в спину.

Безмятежную ночную тишину разорвал оглушительный взрыв. Тут же за ним последовали выстрелы и протяжный вой сирены. Керс выхватил спрятанный под курткой револьвер и прицелился. Только со второго раза удалось снять ближайшего дозорного, что палил с завидной частотой. Севир с Клыком подстрелили ещё двоих. Остался один, что, огрызнувшись парой выстрелов, вскоре притих. То ли патроны кончились, то ли решил, что шкура дороже.

Сирена всё не умолкала. Впрочем, на неё никто и не обращал внимания.

В стене зияла сквозная дыра, дверь повисла на верхних петлях, но с завидным упрямством не хотела открываться. Наверняка изнутри её что-то держало.

Несколько раз толкнув её плечом, Клык выругался и вопросительно посмотрел на Севира.

— Дайте-ка я попробую, — Триста Шестой растолкал столпившихся соратников и, окинув преграду оценивающим взглядом, со всей дури пнул ногой.

Дверь с грохотом отлетела на несколько метров, тут же раздались выстрелы.

Воздух вокруг Триста Шестого сгустился, зарябил. Пули отскакивали от невидимого щита, как мелкая галька от скалы.

Клык успел ранить промелькнувшего рядом с остеклённой будкой полицейского, второго ранил Севир.

— Да ты издеваешься! — прошипел Керс Триста Шестому. — Нахрена я тогда с динамитом возился?

— Вы и не просили, — пожал плечами тот. — Думал, так надо.

— М-да, — Севир почесал шрам над бровью. — А с другими справишься?

— Раз плюнуть! — расплылся в улыбке Триста Шестой. — Хлипкие какие-то у них ворота.

Слай раздражённо закатил глаза:

— Не лопни от гордости!

Керс, конечно, знал, что силёнок у Триста Шестого поболее, чем мозгов, но чтобы так просто бронированные двери сносил… Впрочем, это даже лучше, чем таскать с собой ящик с динамитом. И быстрее. Как знать, кого привлечёт проклятая сирена.

Из короткого коридора, что примыкал к основному зданию, снова раздались выстрелы. В охранном блоке, как помнил Керс, должны были дежурить шестеро.

Полицейские палили без остановок: пока одни перезаряжались, другие стреляли, и так по кругу. Сдерживают, не подпускают, но паникуют, плохо целятся. Даже если бы командир не создал вокруг них щит, всё равно бы ни в кого не попали.

— Мы не хотим проливать вашу кровь! — выкрикнул Севир. — Сдайте оружие, и останетесь живы!

В ответ в невидимый щит врезалась пуля и, сплющившись, со звоном покатилась по полу. Разочарованно вздохнув, Севир повернулся к Керсу:

— Пройдись по ним огнём разок, нет времени в перестрелки играть.

Керс выудил петарду, покрутил в пальцах и, подпалив фитиль, швырнул в конец коридора.

Со взрывом вышел перебор: шарахнуло так, что уши заложило. Охранные будки разнесло в щепу, от вони палёного мяса пришлось зажать нос. Вспыхнувшие факелами тела корчились от страшной боли, нечеловеческие крики заполонили коридор, и Керс, не выдержав, отвернулся.

Плевать, если назовут слабаком, но каждое убийство будто резало душу лезвием, оставляя на ней глубокий рубец. Эти люди — они просто выполняли свою работу. У них были семьи, свои дела, заботы, переживания. А теперь они — обугленные головешки, безликие и бесформенные. Их, наверное, даже родня не узнает.

— Ну что встали? — Севир, брезгливо морщась, прикрывал нос рукавом. — Здоровяк, твой выход.

Триста Шестой, оказалось, не бахвалился. С двух ударов он выбил стальную дверь и шутливым поклоном пригласил остальных войти.

Изнутри тюрьма выглядела ещё мрачнее, чем снаружи. Мерцающий бледный свет у потолка, серые стены, многочисленные двери.

Передвигались быстро, останавливаясь только для того, чтобы дождаться, пока Триста Шестой справится с очередной дверью. Благо, их было не так много.

Охранники попадались трижды, но двое из них оказались умнее других, предпочтя жизнь бесславной гибели.

На третьем этаже пришлось попотеть, чтобы найти нужную камеру. За запертыми дверьми то и дело кричали заключённые, возмущались, бранились, просили выпустить.