Но не только суета фотосессий и интервью вернула Гомеру интерес к жизни. Через пару недель после выхода книги Гомер, Скарлетт и Вашти начали получать «гуманитарную помощь» от читателей. Казалось, не проходило ни дня, чтобы у нашей двери не появлялся человек из Единой службы доставки посылок (обычно он приходил после обеда, и Гомер завел привычку заступать на пост у парадной двери ровно в два часа пополудни). Читатели присылали им роскошные (и невероятно мягкие) флисовые одеяла ручной работы и вязанные крючком лежанки, игрушки собственной вязки, набитые кошачьей мятой, и бесчисленные пакеты с вкусняшками, среди которых были бренды и вкусы, совершенно мне неизвестные.

Одних только коробок, оберточной бумаги и ленточек хватало, чтобы занять кошек на несколько часов, а когда они им надоедали, наступал черед самих подарков. В доме царила атмосфера Рождества, и Гомер без устали исследовал новые предметы и весело играл с ними. (К сожалению, бедная Скарлетт набрала слишком много лишнего веса, поедая кошачьи лакомства, и нам пришлось посадить ее на строгую диету и снизить количество вкусняшек до двух порций перед сном. Вашти продолжает с удовольствием поедать все — и лакомства, и остальное, — если Лоуренс кормит ее с общего стола.)

Я думаю, именно реакция читателей после выхода книги застала меня врасплох. Для меня было неожиданностью возвращение Гомера в детство: все-таки видеть его таким же игривым, как в расцвете молодости, означало заново познакомиться с котом, которого я хорошо знала. Да и увидеть Гомера глазами людей, которые прочитали его историю, — это почти то же самое, что пережить заново первую встречу с ним.

Помимо подарочных коробок с разными вещами, которые мы получили, были еще тысячи трогательных писем и электронных сообщений от читателей. Я получала письма от солдат и морских пехотинцев, от пенсионеров и двенадцатилетних детей. Я получала письма от горюющих родителей, потерявших детей и домашних любимцев, от людей с неоперабельным раком и от тех, кто больше года сидит без работы. Все они писали о том, что история Гомера тронула их, а его мужество помогло им найти мужество в себе, чтобы справиться с немыслимыми трудностями, с которыми им пришлось столкнуться в жизни. В то время как издание книги принесло мне массу приятных переживаний и даже несколько вскружило голову, письма читателей заставили ощутить одновременно и благодарность, и некоторое чувство отрезвления и смирения.

Одни из лучших писем я получила от читателей, которых книга побудила сделать пожертвования приюту для слепых кошек Blind Cat Rescue and Sanctuary (www.blindcatrescue.com) или которые, узнав о Гомере, решили взять к себе в дом домашних питомцев с «особыми потребностями». Несколько месяцев назад ко мне по электронной почте письмо пришло из приюта для животных в Теннесси, не практикующего усыпления. Там недавно приняли безглазого черного котенка, который выглядел почти как Гомер, только, в отличие от Гомера, он потерял глазки вследствие страшной жестокости. Им не удалось пристроить его в хорошие руки. Они назвали его Чудо и написали, что, несмотря на все, что ему пришлось пережить, это самый счастливый, смелый и ласковый котенок, с которым они когда-либо работали. Они спрашивали, не знаю ли я кого-нибудь, кто захотел бы взять его к себе? Я связала их с одной из моих читательниц по имени Рейчел. Ей двадцать пять лет, она живет в Мэриленде, у нее две кошки. В итоге Рейчел съездила в Теннесси, познакомилась с Чудом и привезла его в свой дом. (Вы можете узнать об их приключениях на сайте www.thewondercat.wordpress.com.)

Гомер, кот, воодушевивший стольких людей, прошел длинный путь от того двухнедельного найденыша, которого никто не хотел брать к себе домой.

Я написала эту книгу из желания рассказать историю одного замечательного кота. И получила взамен бесчисленные истории о других замечательных котах и кошках и их не менее замечательных хозяевах. Один из читателей написал мне о том, как однажды ночью помчался через шестиполосное шоссе, чтобы спасти раненого котенка, которого заметил на обочине. Другая читательница поведала, как ехала шесть часов (в один конец) до единственной в ее штате высокотехнологичной ветеринарной клиники, где могли навсегда вылечить ее кошку от гипертиреоза. Я получила сотни историй о случаях «повседневных» проявлений мужества и сострадания: о людях, неделями добивающихся доверия одичавшей кошки, чтобы позаботиться о ее голодающих котятах, о людях, которые снимают серьезные суммы со своих пенсионных счетов, чтобы купить еще несколько здоровых лет заболевшей старой кошке. Я получила письмо от одной женщины, чьей заветной мечтой было объехать весь мир, на что она тратила половину своих сбережений. Но когда у ее кота отказали почки и ему потребовалось делать уколы каждый день, она решила отложить свои путешествия на все время, пока он был жив, не желая передоверять уход за ним кому-либо другому ни на одну ночь.

Я не устаю поражаться — хотя что тут удивительного? — благородству духа, проявляемому людьми, любящими животных.

Благодаря поддержке читателей и их неустанным рекомендациям, книга стала бестселлером в твердом переплете, по версии «Нью-Йорк таймс». Через месяц Лоуренс организовал вечеринку-сюрприз в честь моего дня рождения. Повод для вечеринки — одновременное празднование и дня рождения, и признание книги бестселлером. Лоуренс снял на вечер наше любимое кафе «Эйзенберг» и отобрал из сотен фотографий Гомера, накопленных за предыдущие девять месяцев, лучшие для создания салфеток под тарелки, воздушных шаров, постеров, стримеров, тарелок и салфеток с его изображениями. Лоуренс даже украсил именинный торт фотографиями всех трех кошек — миниатюрными версиями постеров, которыми он удивил меня на свадьбе, отпразднованной годом ранее. «Единственный человек, для кого успех книги стал сюрпризом, — это моя жена, — сказал Лоуренс, поднимая бокал шампанского за нашу семью и друзей перед разрезанием торта. — Это те самые кошки, которые заставили меня полюбить всех кошек в мире. Да и как можно не любить их?»

В некотором смысле Лоуренс был прав. Успех книги действительно застал меня врасплох, потому что успех всегда оказывается немного неожиданным, особенно для писателя. Помню мой (бывший) агент спросил меня три года назад, когда я впервые пришла к нему с идеей книги о Гомере: «С чего вы взяли, что кому-то захочется ее читать?»

Этот вопрос преследовал меня, пока однажды мой издатель не позвонил мне, чтобы сообщить, что книга получила статус бестселлера. Но одну вещь я знала всегда, даже три года назад, когда не была уверена, что смогу убедить кого-то еще: те из нас, кто