Если б его об этом спросили, он, пожалуй, рассудил бы: все чем-то отличаются. У сестрицы Дэльфы волосы черные, как уголь, а у Нелы — светлые, как лен. Ну, а он легко управляется с мечом — пока лишь игрушечным — обеими руками, иногда видит больше других, и только его называют регинским отродьем. Не часто. Родители запрещают детям обсуждать поступок Жрицы, наставники пресекают вражду, а названые братья Наэв и Сагитт — сыновья Тэрэссы и Наэва — поколотят любого обидчика. Но дядю Аква они поколотить не могут.

Корабли действительно оказались сном, Море, чистое и ясное до самого горизонта, мирно плескалось у берега. Надо было возвращаться в шалаш, досыпать оставшиеся до рассвета часы. Но слишком явным и пугающим был тот человек — Мар не сомневался, что скоро встретится с ним наяву. Ему повезло родиться сыном наставницы и, в отличие от сверстников, видеть матушку каждый день. Но не сегодня, ведь матушка еще и Жрица, и ныне ее очередь служить в Святилище Господину Морей. Мар остро ощутил, что лучше бы Дельфине быть здесь. Она не отмахнулась бы от его предчувствий.

Корабли шли с севера, от Регинии. На самом южном из Островов, Острове Леса, их невозможно было увидеть.

Регинец, заставивший Дельфину забыть обо всем на свете, бесследно исчез почти пять лет назад, и пять лет Мудрые, Совет и тэру делали вид, что не было никакого регинца. Если в присутствии Дельфины и упоминали эту историю, то лишь затем, чтобы лишний раз напомнить: он и имя твое давно забыл. Меда, Дэлада, Тина повторили ей это сотню раз — Дельфина улыбалась и не спорила. Она родила Мара и, едва отлучив его от груди, ушла в рейд по велению Совета. Она, приносящая в походах удачу, покорно пила зелье Мудрых, и чувствовала, что боги больше не пошлют ей детей. Да, и молодость Дельфины осталась в прошлом.

Дэльфа успела снять Белые Ленты, прошла через столько желанное ей Посвящение, взахлеб рассказывала о первых битвах. Никто не понял, как и когда этот отчаянный дьяволенок превратился в стройную синеглазую красавицу. Похожую на Дельфину в молодости, только вдвое смелее и непокорней. После Обряда девушка выбрала замужество, и Дельфина хорошо знала, сколько молодых тэру надеялись увидеть ласку в этих синих глазах. Дэльфа знала это еще лучше и, как в Море, купалась в их надеждах. Тайнами она делилась чаще с подругами, чем с матерью, но Дельфине, конечно, было известно, кто ее главная тайна.

Кроткая Нела еще носила Ленты Невесты. Серые растерянные глаза излучали вопрос.

— Дельфина, что я должна сделать после того, как Господин Морской возьмет меня? Нет никого среди братьев, за кого я хотела бы выйти замуж. Да и они, — признавалась Нела, — не замечают меня. Зачем им регинка? Значит ли это, что я должна выбрать бога, как ты?

Дельфина качала головой и не решалась ответить. Белокурая, светлокожая, хоть и под вуалью загара, девочка выглядела призраком между смуглыми островитянами. Она казалась бледнее и слабее других, хоть это было и обманчивое впечатление — Остров Леса ее хорошо выучил. Как скрытые рифы и мели, как приметы шторма в ясном небе — так же ясно Дельфина видела, что Нелу боги не для создали для Обрядов. Сон предупредил: Белые Ленты утонут, девочке не суждено отдаться богу или стать женой одному из тэру. Не доживет? Может, добрые боги нарочно берегут ее от любви? Пусть не станет, как Ана, чьим-то вечным горем. Но ведь надо верить в лучшее, не так ли? Дельфина очень старалась.

Кроткой Неле тяжело давались набеги, которых она к пятнадцати годам видела достаточно. Послушная, но не решительная, Нела прошла Посвящение — хоть и проплакала накануне всю ночь от страха. И после каждого набега молчала по три дня. Ничего еще сама не натворила, а кошмары уже снились.

— Это же ужасно, Дельфина…

Дельфина не пыталась ее переубедить. Какая-то часть Нелы помнила, наверное, о том, что случилось в ее родной деревне. Для девочки рейды был невыносимы.

— Я обязательно привыкну, матушка-наставница.

— Морской Господин укажет тебе дорогу, — отвечала Дельфина, и очень дурное воспоминание шевелилось в ней. Во взгляде регинки сквозило что-то — знакомое, уже случившееся однажды. Меда тоже тряслась перед набегами, но беспечно хохотала, едва оставив опасность позади. Дельфина думала не о ней, а о Теоре. Ведь и ему снились кошмары. Есть люди, не способные привыкнуть, те, кого такая жизнь может только с ума свести. Нела не приведет врагов и не сожжет корабли, скорей, ее саму будет медленно сжигать то, что приходиться видеть и делать. Лучше было бы островитянам никогда ее не находить.

Завтра Дельфине надлежало явиться в Святилище, ныне была одна из тех редких ночей, что она провела дома. Два дня назад Берег Чаек гулял на свадьбе Лана с очаровательной семнадцатилетней Ивирой. Дельфина, конечно, не пропустила праздник.

Акв и Дэлада храпели на два баса, в темноте посапывали дети и новый любимец Дэльфы — щенок Орех. Дочь Дельфины спала возле колыбели, одной рукой качала племянника, босой ногой почесывала собачье пузо, и во сне видела свою тайну. Накануне снова прогнала его прочь. Ужасно собой гордилась: завтра придет, хоть и поклялся, что не желает больше ее видеть. Нела с дочерьми Оры и Санды отправилась на ночную охоту за кальмарами. Обсохшие и обогретые, они спали в доме одной из девушек, и снились им склизкие щупальца. Успокоенный Мар спал в шалаше, спал крепко, потому что, ему, наконец-то, ничего не снилось. Дельфина знала, что Марк из Лантисии, где бы он ни был, увидит во сне ее темно-синие глаза. А сама она видела, как вздрагивает земля, и водная стена движется на Острова. И то была не опасность, а рука Моря.

В это время уже пылал Остров Обрядов. Разоренная Терраса Супругов уже полнилась телами Жриц. На Большем судно пристало у Западного Мыса, к Берегу Чаек приближался отряд, чтобы окружить и уничтожить. На Острова Кораблей Ирис застучал в дом Терий, неся бессмыслицу:

— Я видел корабли, Отец-Старейшина! Три… нет, четыре. Пристали восточней Гавани. Не наши… Не меркатские… Огромные круглые корабли! С них высаживаются воины и говорят на регинском…

Сыновья, внуки, невестки Терия еще не проснулись до конца и смотрели на него, как на спятившего. Ирис, казалось, сам себе не верил. На Острова никогда не нападали!

— Да что ты делал на берегу в такое время??

Терий с последней надеждой попросил:

— Скажи, что ты пьян! —