Дмитрий даже опешил от такой наглости. Он молчал, поигрывая пистолетом, тем самым предоставив право задавать вопросы Даниловой. Наташа осторожно протянула руку, коснулась рукава гостя и, вскрикнув, подула на пальцы.

— Это не ожог. Это нежелание твоего тела касаться чуждой ему материи, — тут же пояснил Крысолов.

— Кто вы такой?

— Слишком долго объяснять даже тем, кто умеет. Я не умею, прости.

— Но... откуда вы пришли?

— Мой путь слишком долог, я не помню его начала. Скоро я уйду, но сначала должен выполнить работу, на которую подрядился. Сейчас я попрошу вас пойти со мной на берег, чтобы убедиться в выполнении этой работы. Вы готовы?

— Крысолов, а что, если я не буду твоим свидетелем?! — выкрикнул Живец в ночную тишину, от стен домов дважды отразилось хриплое эхо. — Что, если я прямо сейчас развернусь и уйду?!

— Ты разве не хочешь возвратить себе силу? — Крысолов не вздрогнул. — Это возможно. Я же сказал, что могу оказать тебе услугу, и...

— Нет, ты сказал, что уже оказал мне услугу! В чём же она заключалась? Мне надоело слушать про услуги, которых не было и не будет!

— Тебя охватывает гнев, человек второй жизни. Успокойся. Я оказал тебе услугу, когда направил к бургомистру. Там ты не только оказался в безопасности, но и узнал правду о себе. Я предупредил тебя о скорой потере силы. Разве этого мало? Если мало — я готов оказать тебе ещё одну услугу. Последнюю.

— Что ты предложишь? — Живец с трудом справлялся с собой. — Я спокоен и готов тебя выслушать.

Прежде чем Крысолов ответил, его перебила Данилова:

— Он что, в самом деле клон?! Он не врёт?

— Успокойся и ты, первый свидетель. Живец, я могу предложить тебе другой мир. Там твоя жизнь будет не второй, а первой, настоящей. Там к тебе придёт сила, хотя и другая, не похожая на ту, с которой ты вёл игру все эти годы. Ты захочешь жить, а не играть.

— Что, если я не соглашусь? — Дмитрий перехватил пистолет в левую руку, вытер о штаны вспотевшую ладонь. — Тогда я погибну здесь, так?

— Нельзя знать наперёд. Возможно, ты доживёшь до старости... — В голосе Крысолова слышалась едва скрываемая насмешка.

— Ещё один вопрос! — Живец взмахом руки остановил Наташу. — Зачем тебе нужно моё согласие? Ты мог бы заставить меня сделать всё что угодно, я знаю!

— Это не имело бы цены в нашей... — он повернул голову к Даниловой, будто в поисках подсказки, — в нашей системе ценностей. Важно, чтобы вы хотели сами. Поэтому существует договор, поэтому свидетель должен сам пожелать поставить на нём подпись.

— Но ты покупаешь нас за свои «услуги»! А у мэра вовсе не было выбора!

— Выбор всегда есть. Я не навязываю решение. Я помог Наташе и попросил её помощи. Так полагается, я знаю. Но она могла отказаться... Это был бы скверный поступок. Я предлагаю тебе новую жизнь, но ты можешь отказаться. Это был бы глупый поступок. Но у тебя есть выбор.

Живец в волнении прошёлся немного, стискивая обеими руками «рокот». Выхода нет, придётся идти на поводу у Крысолова, довериться ему, рискуя оказаться обманутым. За его спиной тихо заговорила Наташа, она расспрашивала о происходящем в городе. Он чуть слышно фыркнул — разве можно хоть чего-то добиться от Крысолова? В любом случае, ему было жаль Наташу, слишком хорошо Живец её знал.

— У нас очень мало времени. — Крысолов встал, забросил на плечо мешок и поправил шляпу. — Вы готовы идти?

— Да! — Дмитрий широким шагом приблизился к вздрогнувшей Даниловой, взял стоявшую возле неё бутылку воды и допил в несколько глотков. — Если ты не будешь колбаски, Наташенька, то я возьму пару штук.

Она не ответила, молча встала рядом с Крысоловом. Он первым пошёл по направлению к реке, шагая, как всегда, легко и уверенно. Дмитрий догнал их через сотню метров и заметил, как трудно поспевать за длинноногим пришельцем Даниловой. Всё-таки жалко её... Странное чувство. Но себя жальче. Наташе не нужно искать себе новый дом, не нужно доверяться Крысолову. Она останется в привычном мире, пусть даже он и катится ко всем чертям. Хотя...

— Я хотел ещё спросить, — обратился Живец к Крысолову. — Про Наташу. Что будет с тем тильзитом, который...

— Моя работа заключается в избавлении города от крыс, — не поворачивая головы, сообщил он. — Работа будет выполнена.

Дмитрий скосил глаза на Наташу и в свете фонаря увидел, как она прикусила губу.

Набережная оказалась совершенно пуста. Это удивило Наташу — днём не всем хватало места на берегу, и многие старички совершали экскурсии к реке уже ночью, сбиваясь в тесные группки. Она начала догадываться, что в городе что-то изменилось. Похоже, жители Строгино наконец-то утратили ощущение безопасности.

— Смотрите, в этом доме вообще ни одного светящегося окна нет!

Живец ткнул рукой вдаль.

— Для каждого дела нужно выбирать подходящее время, — спокойно произнес Крысолов. — Нехорошо, когда мешают.

— То есть паника входила в ваш план?.. — усмехнулся Дмитрий. — Отлично сработано. Полиция сейчас или сидит в своих участках, готовясь к обороне, или охраняет городские объекты, никто не приедет даже на экстренный вызов. Войска введут утром...

— Началось... — Крысолов чуть замедлил шаг, будто к чему-то прислушиваясь, оглянулся.

— Мне говорили, что старое метро выходило на поверхность вот в той стороне, — попробовала помочь ему Наташа.

Крысолов не ответил, продолжая шагать по набережной. Ярко светилась в высоте надпись «КОППЕНБЕРГ», продолжая приглашать всех желающих на концерт заезжего флейтиста. Наташа вспомнила Сергея, чуть слышно вздохнула. Зачем он полез за ней под землю? Наверное, Мартиросян страдал какой-нибудь формой клаустрофобии, но не подозревал об этом... Совесть её почему-то совсем не мучила, но именно это и было стыдно.

— Где-нибудь здесь, — пробормотал Крысолов, останавливаясь на границе широкого бледного пятна света, падающего вниз от реклам на стене бывшего стадиона. — Не ходите за мной.

Он приблизился к зданию, осторожно потрогал его, коснулся нижнего края «Чёрного квадрата», постучал по нему пальцем. Потом быстро сбросил на траву мешок и подошёл к стоящей на набережной лавочке, покачал её.

— Немного не так вышло, как хотелось бы, — громко сказал он. — Иногда бывает ещё хуже. А теперь надо вот это перенести к стене.

Люди переглянулись.

— Помогите мне, — пояснил Крысолов. — Я могу и сам, но это отнимет больше времени. Будет не тяжело, если втроём.

Покашляв, Дмитрий приблизился, взялся для пробы за пластиковый поручень. Лавочка будто приросла к земле, и он посветил зажигалкой на опоры. Простенькое крепление, как на уличных урнах... Одну за другой отсоединив все ножки, Живец легко поднял лавку и подтолкнул её в сторону Крысолова.

— Головой надо думать, пришелец.