индийские равнины. И я не уверен, что мы тогда сможем их остановить! Так пусть же лучше погибают персидские сарбазы, чем британские солдаты!

– Вы великий политик! – вскинул в восхищении руки Джоунс.

– Нет, я просто верный солдат британской короны! – скромно вздохнул Оусли.

* * *

Тем временем в Тифлис вернулись после своей неудачной мирной миссии майор Попов и надворный советник Фрейганг. С ними приехал и секретарь британского посла в Персии Гордон. Англичанин официально передал Ртищеву «окончательное и бесповоротное» требование Персии (а значит, и Англии), что Россия должна не только очистить все закавказские ханства, но и всю Грузию. С важностью секретарь посольства вручил наместнику тщательно вычерченную карту новых границ Кавказа в английской версии.

– А что будет в противном случае? – грустно спросил Ртищев.

– А иначе война! – с пафосом провозгласил молодой шотландец.

– И как долго вы намерены воевать? – мрачно сыронизировал наместник.

– До полной победы! – не поняв сарказма, ответил Гордон.

– Значит, будете воевать до последнего персидского сарбаза! – мрачно констатировал Ртищев. – Что ж, если Тегеран и Лондон хотят войны, они ее получат! Что касается ваших требований, то я их отвергаю.

После этого Ртищев демонстративно порвал английскую карту и бросил ее клочки к ногам Гордона.

– Езжайте-ка, юноша, восвояси и передайте своему послу, что чужой земли нам не надо ни пяди, но и своей мы не отдадим и вершка!

27 июля 1812 года генерал-лейтенант Ртищев писал канцлеру графу Николаю Румянцеву: «…Желание Аббас-Мирзы обратиться к миру есть искренно… но влияние иностранной державы, т. е. Англии, весьма много действует на тегеранский кабинет… С приездом английского посла в Тавриз обещанный наследником Персии со стороны его почетный чиновник не был ко мне выслан, пленные российские офицеры и солдаты не выданы, сбор войск снова начался».

* * *

Еще в марте 1812 года только что назначенный министром иностранных дел Англии Роберт Стюарт Каслри (параноик и сифилитик), выступая в парламенте, клятвенно обещал британскому истеблишменту, что непременно добьется возвращения под власть Персии Грузии и Дагестана. Вскоре в Персию с его легкой руки был направлен генерал Джон Малкольм с 350 британскими офицерами и унтер-офицерами. На судах они доставили шаху 30 тысяч ружей, 12 современных орудий, а также английское сукно на мундиры для сарбазов.

– Это подарок английского короля его брату – шаху Персии! – объявил Малкольм, когда ящики с ружьями были выгружены на берег.

Кроме этого, Британия профинансировала Персию на войну с Россией на три года вперед, пересыпав в казну шаха более 600 туманов золота.

Но едва британское золото наполнило шахскую казну, Наполеон вторгся в пределы России. В одно мгновение перевернулась вся британская политика. Теперь только от императора Александра зависело будущее Туманного Альбиона. Решит он заключить сепаратный договор с Наполеоном, и вся антифранцузская коалиция рухнет как карточный домик. Решит сражаться с французским нашествием до победного конца, и Англия будет спасена.

Теперь министру иностранных дел Каслри стало уже не до персидских интриг, которые могли оттолкнуть Россию от Англии. И он «переобулся в воздухе». Еще вчера бывший самым ярым сторонником решительных действий против России на Кавказе Каслри начал настаивать на немедленном заключении мира между Россией и Персией.

Когда же «горячие головы» в парламенте обвинили его в предательстве британских интересов в Азии, Роберт Каслри резонно ответил:

– Господа, все это лишь временные рокировки! Пока мы с помощью русских уничтожим Наполеона в Европе, а затем уж разберемся с самими русскими в Азии. Всему свое время!

Что и говорить, британские политики свое дело знали отменно!

При этом Каслри ничем не ограничил антирусскую деятельность посла в Персии Оусли, попросив его лишь быть осторожней и хитрее.

Несмотря ни на что, в персидском лагере были оставлены капитан Чарльз Кристи, лейтенанты Генри Линдсей и Вильям Монтейт, а также три десятка опытных унтер-офицеров.

При этом оставленные английские офицеры были не только хорошими профессионалами, но и по-своему примечательными личностями. Так, Кристи в 1810 году участвовал в весьма рискованной разведывательной экспедиции полковника Генри Поттинджера (в будущем генерал-губернатора Гонконга, Капской области, Мадраса и Мальты) из Белуджистана в персидский Исфахан. Теперь же Кристи являлся главным английским советником по пехоте. Его соотечественник артиллерийский лейтенант Генри Линдсей имел столь могучее сложение (почти семь футов), что Аббас-Мирза сравнивал его со своим любимым литературным персонажем – легендарным Рустамом.

Что касается Аббаса-Мирзы, то он при первом же известии о вторжении Наполеона в Россию начал готовиться к очередному вторжению в русское Закавказье.

* * *

В конце сентября 1812 года Ртищев отправил к Аббасу-Мирзе для переговоров генерал-майора Федора Ахвердова с секретарем Зурабом Палавандишвили. Это была последняя отчаянная попытка добиться от персов мира!

Выбрав руководителем миссии генерал-майора Ахвердова, наместник не ошибся. Будучи грузином, Ахвердов прекрасно знал все перипетии кавказской политики. Обе делегации разместились в селе Асландуз за Араксом. Проинструктированный Ртищевым, Ахвердов вел переговоры четко и жестко. При этом Россия была готова на некоторые уступки. Предлагалось сделать Талышинское ханство независимым, то есть нейтральным между двумя державами. Персы предлагали было то же проделать и с Грузией, но тут уж Ахвердов возмутился:

– Грузия – это часть России и никакой смене ее статуса не бывать. Вы, может, еще и Московскую губернию себе пожелаете?

– Нет! Нет! Мы Московской губернии не желаем! – замотали головами персидские дипломаты.

– Ну, тогда не видать вам и губернии Грузинской! – поставил точку в данном вопросе Ахвердов.

Увы, пока стороны переговаривались, пришло известие – Наполеон занял Москву!

Уже на следующий день персидские переговорщики встретили Ахвердова не без ехидства:

– Кажется, у вашей Московской губернии нашелся новый властитель!

После этого персы наотрез отказались продолжать переговоры. Аббас-Мирза писал в те дни отцу в Тегеран: «…Ныне наши сарбазы, как голодные львы, жаждут крови русских, находящихся в Грузии, и как только мы туда двинемся, Грузия будет покорена и русский главнокомандующий, и его солдаты будут убиты или пленены».

– Что ж, выходит, мало лупили! – с сожалением высказал Ахвердов своему секретарю Палавандишвили об итогах переговоров. – Надо еще пару предметных уроков, чтобы в Тегеране и Тавризе снова начали думать.

Делать было нечего, и русская миссия ни с чем вернулась в Тифлис. Кто бы мог подумать, что вскоре о событиях под Асландузом заговорит весь мир!

* * *

Тем временем храбрый генерал-майор Котляревский слал с границы наместнику письма, в которых просил предоставить ему самостоятельность действий, обещая гарантированный успех. Но осторожный Ртищев самостоятельности подчиненных не любил. Верный себе, он рассчитывал избежать кровавых столкновений, решив, по своему обыкновению, вступить с недругами в мирные переговоры. Для ускорения этих переговоров