Они сидели в кабинете Бороданкова. Сумерки сгустились, но верхнийсвет не был включен, горела только настольная лампа. Ольга подумала, что есликто и зашел в тупик, то это она сама. С самого начала она не продумала всюкомбинацию, с самого начала не предусмотрела, чем может все это обернуться. Ейказалось, что все так просто! Оборин добровольно ляжет в отделение, она,прикидываясь страстной любовницей, быстренько вытрясет из него всю информацию оТамаре, а спустя некоторое, весьма непродолжительное время Оборин тихоскончается от инфаркта или инсульта. А что вышло? Оборин ничего не рассказываето Тамаре, складывается впечатление, что он либо вообще о ней забыл, либо что-топодозревает и молчит о своей приятельнице умышленно. И, как назло, именносейчас у Саши получился оптимальный состав бальзама. Но если Бороданков об этомузнает, то тихую смерть одного из пациентов трудно будет объяснить. Стало быть,пока Оборин не умрет, Саша не должен ничего узнать. А когда он наконец умрет,что тогда делать? Признаться мужу, что скрыла от него успех, потому что должнабыла довести до смерти одного из пациентов? Ни в коем случае! Саша должен бытьуверен, что архив честно куплен у вдовы. Тогда как же быть? Как после смертиОборина заставить Сашу заново изобрести этот проклятый сорок четвертый состав,будь он неладен? И что делать, если Оборин умрет, так ничего и не рассказав?Жить в вечном страхе, что где-то есть люди, которые знают об убийстве двухженщин и маленького мальчика и о том, кто и зачем эти убийства организовал ивыполнил?

Вся надежда только на Сережу, но и здесь не все так гладко,как хотелось бы. Разумеется, всей правды мальчик не знает, этого еще нехватало! А потому и стараться будет, наверное, вполсилы. Вот это уже плохо.Сережа – студент, которого Ольга высмотрела на занятиях студенческого научногообщества. У нее было необыкновенное чутье на таких, как он – жадных до денег иумеющих не интересоваться, откуда эти деньги берутся. Такой же была и ТамараКоченова, не зря же Ольга положила глаз на нее с первой же встречи. Оба они, ивзрослая Тамара, и юный сосунок Сережа, умели не быть любопытными и судовольствием позволяли обманывать себя, если это сулило хороший заработок.Таких, как они, Ольга Решина про себя называла «профессиональными слепцами».Люди умеют не видеть очевидного, чем и зарабатывают себе на жизнь. Тоже работа,и не хуже других, между прочим.

Сереже она напела какую-то ерунду, объясняя, почему нужносрочно и под большим секретом узнать кое-что у Оборина, но по глазам мальчишкивидела, что он ей не верит. Ни одному слову не верит. Она и сама чувствовала, чтополучилось у нее не очень-то убедительно, не гладко. Видно, не привыкла Ольга ктаким нервным перегрузкам, целый месяц голова занята убийствами, трупами,ложью, деньгами. Сдавать стала. Короче, не поверил ей мальчик Сережа, но надоотдать ему должное, вопросов не задавал, на явных неувязках не заострялся, иОльга поняла, что он хоть и не верит ей, но и правду знать не хочет. Не нужнаему правда. Ему деньги нужны. И поди знай, как лучше… Может, если бы знал всекак есть, то и старался бы больше.

То, что еще несколько дней назад казалось Ольге Решинойпростым и понятным, с каждым часом представало все более сложным и почтибезвыходным. Тупик.

Надо во что бы то ни стало уговорить мужа отдохнуть хотя бынесколько дней. Лакреол никуда не убежит, он уже готов. Нужно убрать Александраиз отделения. Тогда Ольга посмотрит его бумаги, наведет в них «порядок»,кое-что уберет, кое-что добавит – одним словом, сделает так, что выспавшийся иотдохнувший доктор Бороданков, придя в клинику, сразу увидит, в чем он ошибался,и во второй раз получит сорок четвертый вариант лакреола. За эти несколько днейОборин должен умереть. И до того, как умрет, он должен рассказать Сереже все,что узнал от Тамары о событиях в Австрии, а главное – назвать людей, которым оноб этом говорил. Вот такая триединая задача. И если она, Ольга Решина, ее невыполнит, не жить ей на собственной вилле и не быть миллиардершей. Вся еепоследующая жизнь до глубокой старости зависит от ближайших нескольких дней.

* * *

Настроение у осени резко изменилось. Ей надоело делать вид,что лето еще хозяйничает в городе, а она – так, на минутку в гости зашла. Ещевчера над московскими улицами сияло солнце, уже прохладное, но все еще яркое, ижелто-красные цвета деревьев и кустов вызывали ощущение праздника, а уже сегодняналетел невесть откуда взявшийся шквальный ветер, нагнал облаков, словнозадернул занавес перед сценой, на которой горделиво красовалось уходящее лето.Ветер за одну ночь покончил с веселыми красками, оборвав все листья и свалив ихна землю грязно-коричневым покрывалом.

Настя обычно мало обращала внимания на погоду, потому чтоодевалась всегда одинаково, предпочитая куртки с капюшоном, джинсы, свитера икроссовки, за исключением особо торжественных случаев, а на ее настроениепогода не влияла. Иногда она могла даже не заметить, что идет снег или дождь,потому что, идя по улице, полностью погружалась в свои мысли и приходила в себятолько тогда, когда в обуви неизвестно почему оказывалась вода или талый снег.

Направляясь в Южный округ к Славе Дружинину, онапересаживалась из троллейбуса в метро, с линии на линию, но делала этоавтоматически. Голова ее была занята информацией, которую сообщили Коротков иИгорь Лесников.

Итак, Николай Саприн, разведен, образование высшее, закончилВысшую школу КГБ, работал в центральном аппарате. Имеет мать и своднуюединоутробную сестру Ирину. Первую ненавидит, вторую обожает. Сестра находитсяв США с мужем, ждет ребенка и испытывает значительные материальные трудности.Мать нагло обманула ее, присвоила московскую квартиру дочери и ее мужа, денегне отдает, живет с молодым мужем, третьим по счету. Муж, похоже, изо всех силтянет деньги из стареющей супруги. Николай предпринимал попытки заставить матьотдать Ирине деньги за квартиру, но безуспешно.

А Короткову позвонил какой-то участковый и сообщил, что вкооперативном гараже по такому-то адресу в боксе номер 6, хозяином которогоявляется некто Оборин Юрий Анатольевич, стоит машина, которая по инициативеКороткова попала в неофициальный список разыскиваемых автомобилей. Та самаямашина, которая была зарегистрирована на имя Тамары Михайловны Коченовой,стояла перед ее домом, а потом неизвестно куда исчезла, хотя сама Тамара изкомандировки не возвращалась. Коротков пообещал немедленно заняться этимОбориным, разыскать его и все выяснить.

Но это было вчера поздно вечером, а сегодня к полудню сталопонятно, что Оборин пропал. То есть не совсем пропал, но найти его крайнесложно. Его никто не искал, никто не обеспокоился его отсутствием, потому что,как оказалось, он всех предупредил о своем «уходе в подполье» для работы надочередным разделом диссертации. Правда, где именно он собирается осесть, Оборинникому не сказал, но это было вполне понятно. Какой же смысл обнародовать своеубежище, если хочешь, чтобы тебя никто не нашел и не вызвал на кафедру?

Как и где искать Оборина, было совершенно непонятно. Еголегко можно было пристегнуть к делу об убийстве Карины Мискарьянц как человека,в квартире которого пряталась Тамара Коченова, но легче от этого никому нестановилось. Да, есть все основания объявлять розыск Оборина, а искать-то егокто будет? Коротков с Лесниковым? У них работы выше головы. А больше некому,даже если ориентировки о розыске Оборина будут лежать в каждом отделениимилиции. Потому как у милиционеров, работающих в отделениях, тоже забот ихлопот – мало не покажется, а любви и уважения к сыщикам с Петровки давно ужнет.