«Единственная надежда типографии» не работал с детства на производстве, как это делали молодые поколения в семье до него. Ему было всего три года, когда умер отец, и Бальтазар I взял на себя воспитание племянника, постаравшись дать ему, по крайней мере, такое же хорошее образование, какое получил сам. Младший Бальтазар учился в Антверпене, потом во Франции, но особенных способностей к наукам не проявил. В 1632 году в возрасте 17 лет он вернулся в Антверпен и стал ассистентом дяди, изучая издательское дело и книготорговлю.

Он показал себя достойным преемником и хозяином типографии, но идеалы гуманизма были ему чужды. И дело не только в его равнодушии к наукам – во второй половине XVII века интеллектуальная жизнь в Антверпене заглохла. В этот раз причиной заката города стали условия Вестфальского мира, которым в 1648 году окончилась разрушительная Тридцатилетняя война: реку Шельде закрыли для международного и вообще крупного судоходства. Международной торговле пришел конец. Леон Воэ цитирует слова Жюля Шиффле, гостившего в Антверпене в 1670 году: «Восемьсот магазинов стоят пустыми. Грусть читается на лицах горожан когда-то процветающего города. Ученые, которые украшали Антверпен тридцать лет назад, все мертвы. Все, что от них осталось – это прекрасные эпитафии в церквях да портреты в доме моего хозяина Моретуса»[144].

Антверпен.

Гравюра картографа Маттеуса Мериана, 1641.

Точкой отмечена типография на Врийдагмаркт

Бальтазар II старался, по возможности, издавать разные виды книг, в том числе и научные. Он стал последним типографом в династии, еще печатающим нелитургические книги. Количество и качество продукции при нем несколько снизилось, но, скорее, не по его вине, а как следствие общего упадка Южных Нидерландов. Получив в наследство 75 443 гульдена, он оставил после себя 341 000 гульденов[145], да и вообще был одним из богатейших людей в Антверпене и, вероятно, богатейшим типографом своего времени. С ним в «Золотом компасе» появилось новое, более беззаботное и поверхностное поколение, которое предпочитало наслаждаться жизнью и богатством, разыгрывая из себя тонких джентльменов.

Впрочем, Бальтазар II, хоть и любил пожить со вкусом и роскошно, оставался верен девизу «Трудом и постоянством». Он был трудолюбивым человеком, отличным бизнесменом и своего сына, Бальтазара III, тоже с юных лет приучал к работе. В 1647 году он стал председателем гильдии св. Луки, как когда-то его отец. Но в дальнейшем посвятил себя типографии и старался избегать официальных постов. Бальтазар II любил записывать свои мысли по любому поводу, он оставил целый ворох разнообразных меморандумов и записок, а еще целых 32 разных завещания! Любил все упорядочивать, замерять и считать, даже количество шагов, которые нужны, чтобы дойти до какого-то места.

* * *

После смерти отца в 1674 году 28-летний Бальтазар III взял на себя управление бизнесом – в партнерстве с матерью. Анна Гоос была энергичной деловой женщиной и поддерживала сына не только морально. Она сама вела дела и многому смогла научить Бальтазара. У Анны и Бальтазара II было 12 детей, но из семерых выживших две дочери ушли в монастырь, четыре сына стали священниками – так что Бальтазар III стал новой «единственной надеждой типографии». Он был представителем другого поколения, больше озабоченного внешней стороной жизни, которое могло и хотело платить за удобства и роскошь. При нем в «Золотом компасе» печатались литургические книги, а другие издания появлялись только в виде исключений.

Огромные тиражи, крупные суммы заказов, высокие прибыли… но покупатель у «Золотого компаса» был теперь практически один – иеремитский орден Сан Лоренцо в Эскориале. И с 1675 года этот орден начал испытывать серьезные финансовые трудности. Да и в целом финансы королевства Испания пребывали в плачевном состоянии, страна пережила несколько деноминаций, денег катастрофически не хватало. Иеремиты постепенно вообще перестали платить. Благополучие типографии оказалось под угрозой. На семейном совете под председательством Анны Гоос было решено послать Бальтазара III в Мадрид – требовать деньги с должников. К счастью, у него хватило способностей грамотно провести переговоры и договориться о постепенной выплате той немалой суммы, которую задолжал типографии монастырь.

В конце жизни Бальтазар III получил дворянство. Патентом от 1 сентября 1692 года ему был присвоен титул юнкера, или эсквайра. Это было время, когда испанский король раздавал мелкие титулы некоторым заслуженным семьям, оказавшим монархии разного рода ценные услуги. Началась новая страница в истории типографической династии: теперь она уже и формально принадлежала к верхушке антверпенского общества – городской знати. Но был один интересный момент: дворянину не разрешалось «опускаться» до таких вульгарных занятий, как коммерция или производство. А Бальтазар III хотел и дальше печатать книги. Он обратился к королю Испании Карлу II с просьбой разрешить в виде исключения заниматься этими видами деятельности – и получил его.