Дух и Разум никогда не будут судить о человеке по тому что он сделал: построил или разрушил. Они смотрят на побудительные причины самого человека, что для него является истинным в его поступке. Но это скрыто, не потрогать и не увидеть, не услышать и не понять, как тогда определить, что в действительности есть тот или иной человек? Позаботься о самом себе, то есть о душе, а не о том, что тебе принадлежит, то есть о теле — этот лозунг скорее призывает принять его как некое своё убеждение в справедливости бытия, чем к действию. Для одних душа не имеет значения, потому как они убеждены в том, что со Смертью она рассеивается и потому её можно считать не более как одноразовый элемент, расходный материал, о котором не думают, а выбрасывают за ненадобностью и всё. Другие же напротив, считают её источником Жизни от самого Духа, то есть Создателя, и для них нет ничего более ценного и высшего, чем сохранение её и развитие. Они ставят перед собой высший приоритет: сохранить её как сущность самого Духа — источника Жизни, а развитие её, как развитие самого Человека — СоТворца Мира. Нелепость подобных смысловых разговоров, сравнений, противопоставлений с вне телесных сущностей сегодня для человека совершенно очевидна. Если Жизнь, о которой вы здесь рассуждаете, скажет он, для человека есть не более чем совокупность специфических физико-химических процессов, то эти процессы доступны для понимания, подлежат изучению и в дальнейшем использованию в своих интересах, практических интересах здесь и сейчас, а не в каких-то там незримых «субстанциях», за порогом Жизненных реалий. Однако он ведь стоит не перед другими подобных ему людьми на площади или на трибуне, а на суде перед Духом и Разумом и это неизбежно — это будущее, и вот что они ему ответят: тем, кто стремится к познанию, хорошо известно вот что — когда Разум принимает под опеку их душу, душа связана в теле, она вынуждена рассматривать и постигать сущее не сама по себе, но через тело, словно бы через решетки тюрьмы, и погрязает в глубочайшем невежестве. Видит Разум и всю грозную силу этой тюрьмы: подчиняясь страстям, узник сам крепче любого блюстителя караулит собственную темницу. Стремящимся к познанию известно, в каком положении бывает их душа, когда Разум берет ее под свое покровительство и не навязчиво принимается освобождать, выявляя, до какой степени обманчиво зрение, обманчив слух и остальные чувства, убеждая отдаляться от них, не пользоваться их службою, насколько это возможно, и советуя душе сосредоточиваться и собираться в себе самой, верить только себе, когда, сама в себе, она мыслит о том, что существует само по себе, и не считать истинным ничего из того, что она с помощью другого исследует из других вещей, иначе говоря, из ощутимых и видимых, ибо то, что видит душа, умопостигаемо и безвидно. Вот то освобождение, которому не считает нужным противиться душа, и потому она бежит от радостей, желаний, печалей и страхов, насколько это в ее силах, понимая, что, если кто сильно обрадован, или опечален, или испуган, или охвачен сильным желанием, он терпит не только обычное зло, какого и мог бы ожидать, например, заболевает или проматывается, потакая своим страстям, но и самое великое, самое крайнее из всех зол, и даже не отдает себе в этом отчёта. И какое же самое большое зло вы «придумали» для меня, уже позёвывая, равнодушно спрашивает человек? Когда душа покидает тебя человек навсегда и Смерть за тобой больше никогда не придёт, чтобы перевести через Реку Жизни, где всегда тебя раньше встречали Дух и Разум, вот что такое истинная Смерть, возвестят они ему! Ну, то есть, как и было в начале сказано, что Смерть наступает тогда, когда душа покидает тело? Не тело, а Человека. А какая разница, не понимаю, всё равно ведь умер? Человек сам пришёл в этот Мир в изначально настроенной Духом Гармонии — это нечто невидимое, бестелесное, прекрасное. Но при этом он здесь рождается как тело, то есть нечто сложное, земное и смертное, а Гармонию ощущает через душу. В идеале подразумевается, что он изначально истинная духовная сущность равная по значению Создателю. Но тело смертно и неизбежно умирает, а изначальная Гармония при этом не умирает, и душа не умирает, а по-прежнему существует в ней. Ну хорошо, ответит вынужденно человек, не проявляя к диалогу уже никакого интереса, допустим, повторяю, только допустим, что моя душа «существовала» до того, как воплотилась в моём образе, но что она и после моей Смерти продолжает где-то существовать без «меня», это мне представляется лишь пустой болтовнёй, это своего рода какая-то уже виртуальная иллюзия получается. Ты сейчас выражаешь то, что человека как всегда думает, что это его оправдывает — его сомнения. Не ты говоришь в свою пользу, а доверяешь за себя говорить сомнениям, как будто они что ни будь могут знать или понимать. Ты допустил, что Душа существует до того, как воплотится в «твоём» человеческом образе, а значит, она существует, но по-твоему она сложилась из того, что еще не существует. Ведь изначальная Гармония совсем непохожа на то, чему ты уподобляешь ее сейчас. Душа — это Гармония, а Гармония, вполне оставаясь самой собою, то есть Гармонией, никогда не будет причастна дисгармонии. Дисгармонию в свою жизнь вносит Человек, искажая Гармонию Создателя. Править всем в человеке должна Душа, конечно если она разумна, но именно это делает человека равным по потенциалу СоТворцу Мира — ему дано право разумно управлять «своей» душой в своей Жизни, наделяя каждого неповторимой индивидуальностью, уникальностью. Искажение Гармонии на самом деле никакое не преступление и не ошибка, за это не последует никакого наказания, наоборот — это великое достижение. Искажение — это тот самый жизненный опыт, разумный опыт, ради которого создан сам Мир. Познание осуществляется путём жизненного опыта, который приобретает человек опираясь в своих размышлениях и поступках на Духовный Разум, проявляя в себе в эти мгновения сущность Создателя. Хотя жизнь человека на Земле и подобна темнице, но на самом деле не является таковой. Человек не желает признавать того, что эту самую темницу он строит для себя сам. Никто другой его туда не заманивал и не сажал, сам её создал, своим так называемым «трудом», призвав в помощники всякого рода страдания, желания, неудачи… и прочих «помощников», их ни счесть. Но при этом справедливостью считает