ну пожалуйста, приди и извинись, она тебя простит, – Джейн явно была расстроена, и Сабина даже почувствовала угрызения совести за свое сумасбродство, но отступать было слишком поздно.

– Нет, Джейн, я не приду, я уже все решила. Только ты, пожалуйста, извинись за меня перед Джереми, а я потом сама ему позвоню и все объясню. И Тони тоже. И Мелиссе.

– Да уж, будь добра, потому что никто не понимает, какая муха тебя укусила. Точнее, все понимают, но не могут в это поверить. Я, между прочим, тоже.

– Неудивительно, я и сама еще не верю.

– Кошмар! Дурдом какой-то! В офисе тоже творится черт знает что: Кэтлин на всех орет – Мелиссу до слез довела, Джереми с психу поругался с Элис из бухгалтерии, а Рэндон вообще Тони к себе вызывал, о тебе расспрашивал.

– Рэндон? Расспрашивал Тони? Зачем? – даже на фоне всеобщего хаоса эта новость показалась Сабине более чем странной.

– Не знаю, самой интересно. Типа, раз Тони с тобой общается, должен знать, что у тебя приключилось.

– Ему-то это зачем?

– Я тоже хотела бы это знать!

– И что Тони?

– Сначала отнекивался, притворялся слабоумным.

– А потом?

– Потом Рэндон сказал, что так не делается, что нормальные сотрудники так в отпуск не отпрашиваются, что бюро – это не проходной двор и все такое…

– Вот гад!

– Не говори.

– А дальше?

– Дальше больше. Сказал, что тебя и твое поведение может оправдать только очень веская причина, которую он хотел бы знать.

– И что Тони?

– Решил, что тебя надо спасать, – раскололся, что твой жених женится на другой и ты хочешь этой свадьбе помешать.

– Вот идиот!

– Сабина, это что, правда?

– Нет, конечно, он все не так понял.

– А как он должен был это понять?

– Ой, Джейн, давай не сейчас. Так чем их разговор закончился?

– Рэндон на него надавил, и Тони выложил все подробности, которые запомнил. Вообще непонятно, зачем Рэндону вся эта ерунда.

– Да уж, согласна. Только откуда тебе это все известно? Снова дверь была неплотно прикрыта? – Сабина улыбалась, думая о том, чем рисковала Джейн, добывая эти сведения.

– Обижаешь! Мне Тони рассказал. Ну и я, конечно, не глухая.

– Ты прелесть! – Сабина с удовольствием расцеловала бы бесстрашную подругу. – И я, когда вернусь, честное слово, все тебе расскажу.

– Когда вернешься? Сабина! Ты все-таки летишь в Алма-Ату? Нет, ты точно сошла с ума!

– Да нет же, не переживай, со мной все в порядке! О, мама по второй линии звонит! Ну все, пока! Целую, всем привет! – соврав, Сабина поспешила распрощаться, пока подруга не посеяла в ее душе зерно сомнения, что было ей сейчас абсолютно противопоказано.

– Перезвони мне! – только и успела крикнуть в трубку обескураженная Джейн, а Сабина уже стояла перед шифоньером, прикидывая, что из вещей возьмет с собой в дорогу.

Через минуту она уже забыла о недавнем разговоре, поглощенная решением совсем других проблем, хотя время от времени в ее сознании все же всплывала мысль о том, что столь пытливый интерес небожителя Рэндона к ее персоне был более чем удивителен. Хотя, с другой стороны, это была его компания, и он имел полное право знать, чем живут его сотрудники и почему они таким нетривиальным способом отпрашиваются в отпуск. В общем, если ему зачем-то это нужно – пусть выведывает и вынюхивает, ее это уже ни в коей мере не касается. Какое счастье, что ей больше не придется видеть этого лощеного пижона с его пронизывающим взглядом! Отныне она свободна и от него, и от зануды Кэтлин, и от всего остального. Свободна и предоставлена самой себе. «Вот только как же быть с моей мечтой о карьере? Я ведь взяла и собственными руками все разрушила, – мелькнула у нее другая, на редкость отрезвляющая мысль, но Сабина тут же отбросила ее за ненадобностью. – Построю карьеру в Алма-Ате. Чего мне тут торчать одной? А там родители, там… – она чуть было не подумала «Арман», но тут же осеклась. – Нет, хватит, так я опять раскисну и надолго выйду из строя! У меня масса дел, и нечего тут нюни распускать! Решу, как быть, когда все закончится». Она понятия не имела, как и чем закончится ее авантюра, и, что любопытно, ее это почти не волновало. Она принципиально не хотела знать, что может последовать за ее появлением на свадьбе, боясь даже представить, что будет делать с неверным возлюбленным, если он вдруг действительно надумает сбежать из-под венца. Пока она занимала себя сборами и покупкой подобающего наряда и отвлекаться на другие, пусть и не менее существенные, вопросы не желала.

* * *

К утру четверга были завершены все дела, кроме наиважнейшего: ошеломляюще красивого платья она так и не нашла. В отчаянии Сабина рыскала по магазинам и никак не могла на чем-нибудь остановиться. Она пересмотрела и перемерила уйму нарядов, но все они чем-то ее не устраивали: то цветом, то фасоном, то ценой. Элегантное черное платье с глубоким декольте было превосходно, но все могли решить, что она в трауре по потерянной любви, поэтому оно категорически не годилось. Изумрудно-зеленое шелковое с завышенной талией и короткой пышной юбкой смотрелось на ней восхитительно, но фасон был слишком детским. Длинное белое с одним открытым плечом выглядело роскошно, но белый – цвет невесты, а Сабине не хотелось быть хоть чем-то на нее похожей. Еще одно – бледно-голубое с открытой спиной – было сексуально до умопомрачения и, пожалуй, запало ей в душу больше всего, но стоило как бюджетный автомобиль. Словом, совершенства, как обычно, не было ни в чем, и Сабина была на грани нервного срыва, когда, пробегая по этажам «Харви Николс», на манекене в одном из отделов увидела его. Ярко-алое платье в пол на бретельках с высоким разрезом сбоку было будто специально создано для нее. Платье-огонь, платье-мечта. Она моментально определилась с выбором, молясь всем богам, чтобы цена оказалось столь же привлекательной и ей не пришлось его ушивать. С неистово бьющимся сердцем она отыскала в отделе это сокровище, едва не запрыгав от радости, когда нашелся ее размер, и устремилась с ним в примерочную. И она не ошиблась – это действительно было оно! Открытые плечи и руки, великолепно подчеркнутая грудь, юбка из атласа, развевающаяся, как пламя на ветру, и головокружительный разрез, обнажавший соблазнительно-длинные ноги – похоже, дизайнер этого платья задался целью смешать в одном флаконе все мыслимые и немыслимые уловки, призванные сражать наповал и сводить с ума.

Выйдя из кабинки, она направилась к большому