class="p1">— Все запущено, да? Клео меня предупреждала, но я решил, что стоит нашим драконам воссоединиться, как все решится само собой. В смысле, мы заглянем друг другу в голову, а после пойдем обедать, как нормальная супружеская чета.

Я тут же насторожилась. Если ничего не путаю, то пару минут назад речь шла о том, что я загляну Тео в голову, а теперь оказывается, что ему тоже надо. В отличие от Теофаса, я была не такой доброй, и свою голову никому отдавать на просмотр не хотела.

Скорбно поджав губы, я уселась в одеяле повыше и чинно сложила руки, собираясь отчитать своего дракона.

В ответ Тео взъерошил мне волосы, и совершенно счастливо заявил:

— Я расскажу один раз, а после закроем и выбросим, как ты предлагала. Внимай своему господину, ледышка Ленхарда.

Больно ткнув его локтем, я поймала себя на мысли, что снова ведусь на его детские подначки. Словно нам снова пятнадцать.

— Когда ма… императрица Ферхе отдала меня на теневые бои, у меня сменились камергер, личный состав охраны и оба оруженосца. Со мной стали происходить странные случаи…

Однажды в в его ванне оказалась тварь. Растяпа камергер забыл полотенце и халат и ушел на поиски, а он метался голый и безоружный в намертво закрытой комнате, слабо отбиваясь выломанным краном. Тео было двенадцать, полупроснувшицся дракон метался в его груди, но не мог проявиться окончательно. Его спас Рейнхард, взорвавший смежную со спальными покоями стену.

Потом было отравленный сок, падение с высоты семиэтажной башни и ночь в ледяном источнике. Ну и так. По мелочи, вроде подосланной обольстительной фрейлины с кинжалом. Можно подумать, что суровый двенадцатилетний мужик, имеющий Истинную, купится на одну из придворных финтифлюшек.

Но после ночи в ледяном источнике, откуда ему пришлось выбираться самостоятельно, проплыв под сводом пещеры свыше километра, Тео понял, что без дракона не выживет. Его нужно было пробудить. Был год, когда он искренне колебался, пытаясь присмотреться хотя бы к одной из наименее неприятных вейр при дворе, но у каждой был какой-нибудь да недостаток.

Одна была ничего, но визгливо смеялась. Вот если бы не смех… У второй был уж больно алчный дядюшка, у третьей нос длинноват. Последнюю он рассматривал всерьез. Разумная, давно замужем, время от времени заводит любовников, но при дворе имеет репутацию порядочной и остроумной фрейлины. К тому он чуял, как она на него реагирует. Даже запах меняется. Он бы не обидел ее титулом и наделом, но… оставалась Люче.

Девочка, при виде которой запах менялся уже у него.

Он с трудом представлял, как объяснит ей произошедшее. Что это механический процесс?

— Она поймет, — утверждала мать, практически принуждая его выбрать любовницу. — Это ее долг, как Истинной.

Отца он не спросил. Он он догадывался, каким будет ответ. Люче поступит, как Тахула с отцом, поймет, но поставит между ними невидимую стеклянную стену, которая простоит всю жизнь.

Вот только случайности, к которым было почти невозможно придраться, продолжали происходить. Письмо, взорвавшееся в руках его секретаря, адресная ошибка, заведшая его в Лерхардскую глубь, огневой шар на охоте. И одна из досадных случайность сработала. Его убили.

Тео успел почувствовать, как умирает. Первый удар проколол легкое, а второй вошел ровно в сердце. Конечно, дракона, даже неинициированного, убить непросто, но августовская ночь в королевском саду не давала ему шанса выжить. Убийца остроумного заманил его к дворцу Тахулы, которой самой было не продохнуть от покушений. И если Тео умрет, наследником станет ее сын, любимец отца, юный герцог Сопределья.

Последнее, что он помнил, это шелест женского платья.

Очнулся он уже с драконом, счастливо выплясывающим у него в груди. У кровати сидела заклятая соперница его матери и его собственный заклятый соперник. Гаденыш Анвар благородно резал ему яблоко на дольки. На полу лежали осколки тающей скорлупы, созданной из чистого потока силы. Его силы!

— Говорят, дракона можно разбудить через боль, — тихо сказала Тахула. — Но это не совсем верно. Боли недостаточно, достаточно только смерти, тогда дракон выберется из яйца, чтобы спасти хозяина.

— Вот как.

Теофас спрыгнул на пол, чувствуя себя бодрым, залитым силой по самую макушку и абсолютно здоровым. Он и забыл, что значит не чувствовать боль. Смерил тяжелым взглядом Тахулу.

— Ты спасла мне жизнь, — сказал он задумчиво. — Проси.

Хрустальный смех Тахулы рассыпался по комнате.

— Если ты понимаешь язык товара и платы, маленький император, — сказала она печально, хотя звук ее смеха еще звучал у него в голове. — То я прошу жизнь моему сыну.

Теофас бросил быстрый взгляд на Анвара. Не то чтобы он его не любил, но, если бы у него было немного больше свободного времени, он бы его действительно не любил. Отец отнял у него детство и отдал его Анвару.

Но Тахула спасла ему жизнь.

— Только когда стану императором, но сейчас у меня нет достаточных полномочий, — как можно мягче объяснил он.

У него заранее болела голова при мысли, что сделает с ним мать, когда узнает, что он был в святая святых дворца Тахулы и никого не прикончил. Но Тахула словно поняла его затруднения:

— Анвар станет властителем Сопределья, ему не нужна Вальтарта. Не лучше ли сделать его союзником, а не врагом?

Разумно, но мать говорила другое, ее слова отравляли разум и сердце. Мать учила видеть везде врагов, а Тахула — союзников, и прямо сейчас она предлагала ему действительно сильного союзника. Сына.

— А взамен я дам кровную клятву, — Тахула рассекла проявленным когтем кожу запястья и подняла выше, произнося слова древней клятвы.

Тео смотрел, как кровавые руны впитываются в его предплечье и просто не знал, что сказать. Это был глупый поступок для первой наяры, живущей под вечным ударом от императрицы. Он бросил короткий взгляд на Анвара и лишь усилием воли смог не отшатнуться — такая буря танцевала дне его траурных глаз. Дракон Анвара уже был проявлен, дракон Анвара не одобрял происходящее. Дракон Анвара смирился с решением своей матери.

Но все оказалось даже запущеннее, чем он думал. Тео пригласили за свой стол, а после еще и провели в личные покои, которые ему, как проявленному, ничего не стоило пометить, а после уничтожить. Догадываться, что у Тахулы не все в порядке с головой, он начал, когда та прямо при нем раскрыла сокровищницу. Вытащила из грубой каменной шкатулки амулет, составленный из заговоренных камней — таких же грубых и