недовольство или ненависть на манер Кассандры, а чтобы помочь. Опасно близко подойдя к магу и к метке, Тетрас вылил на резанную рану содержимое небольшого пузыря, который он хранил в одной из своих поясных сумок. А после начал перебинтовывать область ранения белой чистой тканью, которая тоже хранилась в подсумке на подобные случаи.

Ошеломлённый таким поступком оказался даже Безумец. Варрик увидел искреннее удивление в его глазах. Очевидно, магистр не ожидал, что первый и единственный, кто к нему осмелится подойти, подойдёт с благородными намерениями, с помощью, а не чтобы плюнуть в лицо и высказать своё мнение, о котором его не спрашивали. Однако мужчина от помощи отказываться не стал и даже с благодарностью кивнул, когда с трепетом коснулся отныне перебинтованной части руки и даже почувствовал лёгкое освобождение от боли. Видимо, настойка имела ещё и обезболивающий, замораживающий эффект.

— Варрик, я бы не советовал к нему подходить. Метка ещё слишком нестабильна, — раздалось осуждение Соласа.

Варрик услышал эти слова, из-за чего вновь погрузился в тяжесть своих мыслей. Взгляд его умных глаз был очень серьёзен. Гном был единственным (если не брать в расчёт Соласа), кого удивил не внешний вид Старшего, а факт того, что это нечто до сих пор живо. Вот Хоук-то «обрадуется», когда получит письмо от друга и узнает, что порождение тьмы, с которым они однажды хоть и еле-еле управились, но, однозначно, убили, живо, здорово и успело за эти года собрать вокруг себя немало фанатично верных сподвижников. Мало того, что оно заявляет, что не порождение тьмы, как всё это время думали Стражи, и называет себя тем самый магистром древнего Тевинтера, так ещё и мага, который сейчас сидел с ними, оно тоже приписало к «тем самым».

— Ну, не помирать же ему от кровотечения, — непривычно для себя грозно шикнул гном, выразив тем самым, что он не видит в небольшой помощи этому магу ничего плохого и не собирается выслушивать осуждения от тех, кто бездействует.

Может быть, Варрик за свою, однозначно, неспокойную жизнь увидел слишком многое, а может, пробыл в окружении магов слишком долго, но после всего увиденного он не собирался клеймить хромого мага. Да, даже если он «тот самый» магистр, то разве это многое меняет? Меняет лишь то, что перед ними, вне каких сомнений, могущественный маг и просто хорошо сохранившийся, для своего возраста, который уже перевалил за тринадцать веков, человек. Но не больше. Что бы там ни говорила Церковь, какой бы страшный грех ни совершили древние магистры, кем бы в дальнейшем ни стали, изначально они были самыми простыми людьми. Безумец тому лучшее доказательство.

Разумеется, поступки этого человека гном слепо оправдывать не собирался. Этому магистру далеко до святости. И всё же сейчас не время и не место предаваться обвинениям. Варрик не был сторонником насильственных мер, даже если этот человек и виноват. Ведь в день его пробуждения его запугивали все, кому ни лень. И что из этого вышло? Он испугался, сбежал и был в бегах, скрывался. Наверняка, он был уверен в том, что если его поймают, то исполнят свои угрозы. И Инквизиции пришлось тратить немало усилий, чтобы найти его. А ведь в итоге-то они его даже не нашли: он сам объявился.

Если бы Родерик молчал в тряпочку, если бы не один только Варрик отнёсся к пленнику с пониманием, с даже наивным, но необходимым тогда добродушием… Всё могло случиться иначе. Не было бы этой беготни, поисков. Уже месяц как Инквизиция имела бы и метку, которая наконец-то закроет Брешь, и знания самого мага, которые давно дали бы им понять, кто истинный враг всего Тедаса и насколько всё серьёзно. Более того, и сегодняшней трагедии получилось бы избежать.

И хотя пока неизвестно точно, сколь у него общего с Корифеем и кто ещё из них большее зло, но пусть с этим уже потом разбираются советники. Тетрас понимал, что именно сейчас необходимо было просто не повторить предыдущих ошибок. Ни к чему угрозы и запугивания, хромой маг в чём-то даже умнее всех их, так что и сам прекрасно может понять своё нынешнее положение. Он столько же чужд и непонятен им, как и все они и весь их мир — ему. Поэтому пока что с ним нужно было просто поговорить…

— Знаешь, Незабудка, я, конечно, ищу вдохновение, но каждый раз, когда мы встречаемся, этих ваших магических штучек вскрывается так много, что у меня планов зародилось на года вперёд. Если так дело пойдёт и дальше, то скоро и про тебя на целую книгу наберётся. Надо же мне как-то Тевинтер подсадить на моё творчество, — в очередной раз Варрик способен был удивить своим умением разрядить накалившуюся обстановку совсем неуместным изречением, которое заставило других не злиться, а наоборот, даже усмехнуться.

— Давно ли ваши цензоры начали пропускать истории о маге? — Безумец поддержал вольность тона гнома и ответил ему, даже подавив в себе лёгкий наплыв злости. Да, нынешний Тевинтер и Древняя Империя этнически схожи, тем более первый является прямым потомком второй, однако магистру и поныне было ещё тяжело и непривычно и себя, и нынешних граждан северного государства объединять под одним демонимом — тевинтерцы.

— Ну, однажды я уже обошёлся без их одобрения, но на этот раз, думаю, им наверняка понравится, ведь герой обязательно погибнет, — отмахнулся гном, но при этом беглец посмотрел на него с непониманием и даже с подозрениями. — Ну, а что? В хороших историях главные герои всегда погибают, — однако Варрик только посмеялся, тем самым показав, что в его словах никаких угроз не было.

Сработало на ура. Маг убедился, что слова собеседника были ничем большим, чем просто шуткой.

— Хах… звучит обнадеживающе, dweomer, — Безумец, поддаваясь настроению гнома, даже позволил себе усмехнуться, заодно по забывчивости произнёс «гном» на своём родном, ныне мёртвом старом, тевене.

Разумеется, Варрик был доволен собой. Он мало того, что добился расположения со стороны беглеца, так ещё заставил того хотя бы улыбнуться. А то ведь убийственный взгляд Кассандры испортит настроение любому — Тетрас это знал по себе.

Однако как, оказывается, мало нужно было, чтобы все его старания просто рухнули.

Неожиданно метка вновь дала о себе знать, с громким треском вспыхнув. Безумцу даже пришлось быстро отвернуться на тот случай, если Якорь решит выпустить накопившуюся опасную магию, которая могла бы навредить собеседнику, стоящему рядом. К счастью для гнома, эта очередная вспышка нанесла вред только самому носителю, сделав ему больно.

Наблюдая за тем, как мужчина мучается, как от отчаяния сжимает