хромой маг поступит точно также, если расслышит слова Искательницы… А он прекрасно всё расслышал. Мужчина не мог не заметить, как озлобился взгляд белых глаз беглеца. Очевидно, слова Быка и Кассандры его напугали, и злость стала как бы защитной реакцией, которая тут же стимулировала его разум для поиска удобного случая для побега.

И он сбежит, сил у него хватит. Ведь когда маг прибегнул к использованию магии крови, то он, очевидно, не побрезговал истерзать людей и для подпитки своих собственных и магических, и физических сил. Но это он сделал так умело и неприметно, что не заметил даже опытный храмовник. Только Солас увидел и поэтому знал, что за время этого отдыха Безумец восстановился гораздо больше, чем все они, валящиеся с ног от усталости, а эльф — ещё и от магического истощения.

В попытках исправить ошибку, которую, сама пока не осознавая, допустила женщина, знаток Тени достал тот самый пузырёк с лириумным зельем. Там, где не поможет ни удар меча, ни выстрел, поможет магия, если он сумеет хоть сколько-то восстановить свои силы. Однако в очередной раз мужчину ждала полная неудача. В отличие от остальных магов, эльф совсем недавно стал восполнять свои некогда неисчерпаемые силы таким способом — разбавленным водичкой лириумным порошком. А значит, у непривыкшего тела и порог отравления ниже. Эльф правильно рассчитал свои силы. Сегодняшний переизбыток выпитого лириума в совокупности с физической истощённостью привёл к тому, что новую порцию зелья он не смог даже проглотить. Стоило жидкости попасть в рот, стоило языку почувствовать знакомый вкус, так тут же были вызваны настолько сильный рвотный порыв и отвращение, что магу не оставалось ничего другого, только как выплюнуть раздражитель. Очевидно, это был его предел.

Другого способа срочно восстановить силы у Соласа не было, поэтому он только со злостью швырнул пузырёк. Звук разбившегося стекла, разнёсшегося эхом по пещере, его не волновал, и эльф только облокотился спиной о стену пещеры и начал со скучающим взглядом наблюдать за происходящим. Он сейчас выглядел точь-в-точь как какой-нибудь зритель театра, который пришёл на представление, зная наперёд все сюжетные хитросплетения пьесы. Впрочем, сейчас всё так и было. Воспользовавшись моментом, беглец вновь сбежит, сил у него на это хватит, а вот у них, чтобы остановить его, — навряд ли. Впрочем, Солас не собирался даже стараться и лишь только мысленно бурчал.

Лучше бы, на самом-то деле, пошёл Каллен. Этот храмовник, солдат, наверняка обладает таким же ужасным пониманием ситуации, но он хотя бы предпочитает большую часть времени помалкивать в тряпочку.

* * *

Противостоя жуткому вечернему холоду снежной долины между гор и постепенно усилившемуся ледяному ветру, четверо буквально-таки безумцев брели в неизвестность. Да, пещерные ходы и поныне имели связь с поверхностью, довольно-таки скоро они оказались среди враждебной снежной стихии. С этого момента началось самое сложное во второй части их миссии — добрать до своих. Добрести до какого-то определённого места, когда мир погрузился в ночную темноту, тучи почти полностью заслонили небосвод, лишая возможности ориентироваться по звёздам, а ледяной ветер недвусмысленно намекал, что способен совсем скоро и до бурана усилиться. Хотя они даже и не знали, где именно находится это «определённое место» и как далеко советники увели своих людей, пока отряд выбирался из пещеры, ведь место стоянки никто не обговаривал. Но, к огромному счастью, отступающие оставляли после себя ориентиры. Спасшимся то и дело бросались на глаза остатки от прогоревшего костра. Нет, здесь не было стоянки — его разжигали специально. С одной стороны, это можно было назвать бездарной неосторожностью и легкомыслием. Ведь если бы герои Убежища проиграли, погибли, и вслед остальным шли уже не они, а вражеские солдаты, то этими своими ориентирами обессиленная Инквизиция собственноручно подписала своё скорое обнаружение и уничтожение. Однако, с другой стороны, без костров у спасшихся не было даже шанса идти в хоть сколько-то правильное направление.

Впрочем, по полочкам разбирать все аспекты такого рискованного похода хорошо, когда ты наблюдаешь за происходящим со стороны. Но наши герои решили пропустить время для анализа ситуации. Сейчас неважно, что, поддавшись порыву ветра и шагнув в сторону, они могут свернуть вообще не туда, заблудятся. Неважно, что им нужно торопиться, пока их единственные ориентиры не замело… да и их самих — вместе с ними. Сейчас главное — идти. Просто идти.

И Кассандра шла. Не думая о чём-то большем, чем просто о необходимости не останавливаться и причине своей злости, рассерженная женщина пробиралась по снегу. Её шаги по сугробу были словно стальными. Ни глубокий снег, ни порывы ледяного ветра, который гнал прямо на них, в их лицо, снег не могли заставить её остановиться, а уж тем более пошатнуться при ходьбе. Она шла буквально напролом. Столько невиданных сил бойкой воительнице придавала именно злость. Пока шла, она только и думала о хромом сбежавшем наглеце. Не пройдёт и минуты, как Кассандра ни помянет его недобрым словом, обвиняя во всех нынешних трудностях, которые свалились сейчас на её отряд. Но это и хорошо. Чем больше она ругалась, чем грубее высказывала все свои мысли, тем больше её решительность разгорала в ней второе дыхание и полную уверенность в том, что она во что бы то ни стало доберётся до своих, доберётся потом и до мага-задохлика.

Вторым в этой колонне шёл Железный Бык. Мужчина был молчалив, лишь точно так же полностью сосредоточился на их цели — дойти до своих. Впрочем, на смертельные последствия их возможной неудачи он не обращал внимания в виду своей некоторой безбашенности, которая однозначно присуща этому кунари. Спроси любого из его отряда — все скажут, что в передрягах они побывали и похуже этой… Если, конечно, не учитывать, что сегодня они видели самый настоящий говорящий кусок лириума, а второй из этой компашки легендарных магистров (точнее — легендарных идиотов) сбежал буквально у них из-под носа.

Так как Бык был выше остальных, гораздо сильнее и выносливее, то он считал, что как бы именно ему нужно идти впереди колонны и протаптывать путь по сугробам. Однако даже такой громадный кунари не осмелился отвлекать Кассандру от её занятия по вымещению всей своей ярости на снег, и продолжил просто смирно следовать за воительницей да с усмешкой отвечать на предложение Варрика содрать с Соласа какую-то часть его тряпичных одеяний и натянуть себе на рога, чтобы стать ещё более заметным издалека. Сам же эльф на это только фыркал, мол, не смешно.

За Быком старался не отставать Варрик. Понимая, что он