В составе коша Слободской Украины был еще курень черных гайдамаков, укомплектованный курсантами 2-го военного училища. Его Петлюра сформировал следующим образом.

14 (27) января в Киеве узнали о новых поражениях украинских войск. На стратегически важной станции Ба́хмач муравьевцы разгромили Дорошенковский полк, черниговских вольных казаков и «курень смерти», причем в бою погиб командир дорошенковцев К.Хмелевский. В руки Муравьева попал важнейший железнодорожный узел. В тот же день другой отряд муравьевцев взял станцию Гребенка.

Поздним вечером 14 января 1917 года Петлюра и Удовиченко отправились на Подол, где размещалось созданное в сентябре 1917-го 2-е украинское юнкерское училище. Ни своей, ни служебной машины Петлюра и Удовиченко не имели, поэтому доехали на трамвае. Велели собрать юнкеров. Петлюра был опытным оратором и знал, как надо выступать на митингах. К тому же он и сам был явно взволнован, так что выступление было и хорошо продуманным, и вполне искренним.

«Будущее свободной Украины, юнкера, именно сегодня, а не потом или через год, судьба вашей Родины в ваших руках! Четыре дня назад большевистская тирания разрушила последнюю надежду всех честных жителей Российской республики – разогнала Учредительное собрание в Петрограде! Если большевики вступят в Киев, они также не дадут собраться Украинскому Учредительному Сейму. Большевики расстреляют ваших офицеров , убьют ваших родных и близких, превратят вас в рабов и людей второго сорта. Вы будете бояться своей тени! На фронте сейчас нет сил, чтобы остановить красную орду. Я верю, что только молодые львы с криком “Слава Украине!” пойдут на пулеметы, смогут изменить ход всей истории. Я не приказываю – я призываю вас, юнкера, стать добровольцами моей армии и записаться в курень черных гайдамаков Слободского Коша! Если вы верите мне, если вы чувствуете ответственность перед Украиной – вы встанете под мои знамена! Свобода или смерть! Родина или смерть!»[739]

Речь Петлюры произвела сильное впечатление. Сила была, очевидно, не в самих словах, а в той страсти, той ярости, той убежденности в собственной правоте, которую талантливый оратор может передать своим слушателям. Юнкера плакали, и даже некоторые офицеры не могли сдержать слез. «С криком “Слава Украине!” юнкера подняли Петлюру и понесли на руках»[740].

Впрочем, влиянию Петлюры поддались не все. Из 200 юнкеров в курень Петлюры записалось 148. Но, по-видимому, в этот курень записывались и позднее.

В рядах черных гайдамаков воевал и будущий великий кинорежиссер Александр Довженко. В родительском доме Довженко будто бы еще долго хранилась фотография: молодой Александр в гайдамацкой форме – в кожухе, смушковой шапке со шлыком и с саблей на боку. Его сестра, Варвара Семеновна, подтверждает службу брата у гайдамаков. Трудно сказать, насколько ценным бойцом был Александр Семенович. В Русскую армию его не взяли из-за слабого здоровья. Осенью 1917-го Довженко жил в Киеве, учился в коммерческом институте и Академии художеств. Немногочисленное, но патриотически настроенное украинское студенчество поддерживало УНР. Тем, кто отказывался записаться в добровольцы, кто был аполитичен или настроен против УНР, объявляли бойкот. Но среди студентов университета Св. Владимира встречались и люди, прошедшие фронт или имевшие хотя бы начальную военную подготовку. Из украинских студентов и гимназистов в январе создали еще один батальон – Студенческий курень сечевых стрельцов[741], 120 или 160 человек (численностью – рота). Наконец, бороться за Украину будут и все четыре роты 1-го украинского юнкерского училища имени Богдана Хмельницкого. Готовы были сражаться за родину и самые сознательные, патриотично настроенные бойцы из украинских полков. Таких наберется еще несколько сотен.

Немногочисленное украинское войско в январе–феврале 1918-го выглядело довольно живописно. Гайдамаки в широких кожаных штанах, в шапках с красными или черными шлыками, с кривыми саблями или шашками, пистолетами и карабинами. Богдановцы в черных барашковых шапках, в шинелях, с пулеметными лентами через плечо. Вольные казаки атамана Ковенко – во всеоружии, многие с ручными пулеметами Льюиса или Кольта[742]. Сечевые стрельцы Коновальца и Мельника на фоне этих партизан-головорезов казались осколком регулярной армии: «Чисто одетое, хорошо вооруженное воинство, дисциплина, телефоны, связисты и все, что необходимо настоящей воинской части», – описывал их Михайло Еремиев[743]. Слово «петлюровцы» только появилось, распространение оно получит лишь поздней осенью 1918-го, во время знаменитого украинского восстания. Понятие «казаки» (козаки) было слишком широким, чаще ассоциировалось не с украинскими солдатами, а с казаками Дона, Кубани, Терека, Урала. Зимой 1917–1918-го распространилось слово «гайдамаки». Большевики стали называть гайдамаками вообще все войска Украинской Народной Республики, будь то сечевые стрельцы, вольные казаки или даже юнкера.

В конце января 1918 года Киев готовы были защищать приблизительно 2000–3000 человек. Но у этих войск не было единого командования, не хватало артиллерии, так как артиллерийские части были разагитированы большевиками. Артиллерию для своего коша сумел раздобыть опять-таки Петлюра.

Из воспоминаний юнкера Киричко: «Надо было достать пушки. Десять наших вернулись в Киев. Пришли в штаб Петлюры просить дать нам пушки. Петлюра спокойно выслушал молодых черных гайдамаков и сказал: “На Дарнице[744] есть два украинизированных артиллерийских дивизиона. Сейчас почти все они большевики. Идите, обезоружьте их, заберите пушки и коней и незамедлительно отправляйтесь на фронт”. Сила этого приказа была так велика, что ни у кого из нас не было ни крошки сомнения в его исполнимости, будто нас была сотня, а врагов десяток, а не наоборот. Мы пошли на Дарницу. По дороге повстречали одного артиллериста, остановили его и узнали, что он командир одного из дивизионов. Именем Петлюры предложили ему идти за нами»[745].

Десять (по другим источникам – двенадцать) гайдамаков пришли в часть, где якобы «большевизированные», а на самом деле просто потерявшие понятие о долге и дисциплине солдаты разворовывали дивизион, забирали себе имущество и лучших коней, чтобы отправиться со всем этим до дому, до хаты. Договорившись с командиром другого дивизиона, гайдамаки подцепили к паровозу вагоны с пушками, лошадьми и дивизионным имуществом и вывезли за пределы станции. Некоторые солдаты попытались сопротивляться вывозу пушек, но юнкера открыли огонь. Операция вполне удалась. Гайдамаки захватили 12 орудий, 53 лошади, много боеприпасов, имущества и овса для лошадей. Самое же главное – на сторону гайдамаков перешли три офицера, три унтер-офицера и 38 солдат. Они вступили в кош Слободской Украины, составив его двухбатарейный артиллерийский дивизион.