Уильям с сомнением качает головой. – Если наследник встречается с оруженосцем, это может сработать – но представь, что у них не сложится, и тогда придется пожизненно быть связанным со своим бывшим. Не знаю, как насчет тебя, но я бы лучше проглотил свой эфирный меч.

– Ах, – только и могу ответить я.

– «Ах», – сказала она. – Уильям насмешливо приподнимает бровь. – Как будто это просто светский разговор, не имеющий никакого отношения к роману с одним конкретным наследником.

– Тссс.

Уильям снова смеется. Мне нравится, как он смеется. В уголках его серых глаз появляются птичьи лапки.

– Итак, – он игриво поводит бровями, – мне исцелить твою задницу, или ты по-прежнему беспокоишься, что я захочу ее изучить?

Вздохнув, я начинаю стягивать джинсы.

– Можешь рассмотреть меня, если хочешь. Не то чтобы я была некрасивая.

– Ха! – отвечает он. – Я же знал, что ты мне нравишься.

Как только я раздеваюсь до белья и ложусь на живот, Уильям приступает к делу. Прикосновение эфира к нежной коже божественно. Я сдерживаю стон.

– Знаешь, – задумчиво говорит Уильям, – хотя ты была не так уж сильно потрепана, как можно ожидать после схватки со множеством демонов, твои показатели были невероятно странными, когда тебя принесли.

Похоже, где-то на пути с кладбища в Ложу я отключилась. Ник пронес меня остаток пути, а затем спустил на лифте в лазарет. Я очнулась, когда Ник и Уильям спорили, может ли будущий король остаться в помещении, пока меня лечат. Как только я открыла глаза, Ник что-то проворчал и предоставил Уильяму заканчивать осмотр. Уильям обтер с меня грязь, продезинфицировал раны и взялся за работу.

– Сначала я предположил, что ты в шоке, но это было не похоже на правду. Высокое давление, повышенный уровень кислорода в крови, поверхностное дыхание, расширенные зрачки – типичные признаки прилива адреналина после схватки с демоном. Я постоянно такое вижу. Реакция «бей или беги» отнимает силы, и через час или около того показатели возвращаются в норму. Но у тебя показатели были аномальными: зрачки сужены, спокойное дыхание, замедленный сердечный ритм, низкая температура тела.

Я пожевала нижнюю губу, вспоминая сияющее алое пламя вокруг пальцев и слова Сэла о том, что я могу генерировать собственный эфир.

– Это плохо?

– «Плохо» в данном вопросе понятие субъективное. – Уильям задерживает руку над особенно болезненным местом на пояснице. – Но это нехарактерно. Как будто твой организм работал настолько интенсивно, что вместо того чтобы просто выровнять показатели, он погрузил тебя в спячку.

«Работал интенсивно» – это, кажется, правильная формулировка. В тот первый раз в душе после Обета я была напугана, озадачена, опечалена, но сумела сдержать все это за стеной. Сегодня на кладбище я была зла, боялась за свою жизнь, и пламя погасло само. Сэл прав, я действительно понятия не имею, как это работает, и мне не к кому обратиться за помощью. Сэл не заинтересован в том, чтобы помочь мне разобраться. Экспериментировать в надежде, что пойму сама, тоже не хочется. Я могу рассказать Нику, но… сегодня вечером он был невероятно разозлен. И напуган – после пробуждения Тор. Он и все остальные в Ложе на пределе. Не знаю, хорошая ли идея – вываливать на них еще один сюрприз. Может, Патрисия…

Дверь открывается, и входит Ник.

– Привет, Уилл, я…

Взвизгнув, я сворачиваюсь в клубок, прикрываясь одеялом. Недостаточно быстро. Лицо Ника приобретает цвет летней клубники. Он явно увидел мой зад. И мою спину. И лямки лифчика. А может быть, и краешек груди.

Он сдавленно произносит:

– Ой, извините! – и исчезает в коридоре, захлопнув за собой дверь.

– Уф! – Я натягиваю простыню еще выше, стараясь скрыть лицо.

Уильям стучит по ткани, словно это дверь.

– Можно?

Я опускаю ее так, чтобы были видны только глаза.

– Что?

Его глаза блестят.

– В прошлые века некоторые придворные дамы только и мечтали, чтобы будущий король «случайно» увидел их обнаженными.

– Замолкни уже, Уильям!

Когда все раны и ушибы исцелены, остается только всепоглощающее чувство усталости. Я хочу лишь добраться до кровати. Я благодарю Уильяма, и он провожает меня до лифта. Ник встречает нас наверху. Его щеки по-прежнему красные, но уже не такие клубничные, а скорее персиковые.

Уильям сжимает мою руку. Стоя в лифте, чтобы подняться на жилой этаж, он напоследок подмигивает мне, прежде чем двери закрываются.

– Позови, если что-то понадобится, придворная Мэтьюс.

Ник растерянно смотрит то на лифт, то на меня, но я не вдаюсь в объяснения.

– Уильям в своем репертуаре.

Я чувствую облегчение, когда он решает не упоминать, что случайно увидел меня в таком виде. Он просто молча обнимает меня и целует в лоб. Это должно успокаивать, но меня пробирает дрожь от прикосновения его губ к моей коже, и по спине пробегают мурашки.

– Ты уверена, что в порядке?

Я киваю и прижимаюсь к его груди. Прямо сейчас я хочу лишь наслаждаться этой возможностью – прижаться к нему, вдыхать чистый запах его свежей рубашки.

– Я могла бы проспать весь день, но я в порядке.

Он отстраняется, чтобы рассмотреть мое лицо, проводит большим пальцем по нижней губе.

– Мне нельзя было отпускать тебя с Сэлом. Это было мое третье правило, и я сам его нарушил.

– Он бросил тебе вызов на виду у всех, – возражаю я.

– Этого больше не произойдет. Обещаю. – Он мягко, легко целует меня, словно закрепляя обещание.

Он сводит меня с ума.

– Давай отведем тебя домой.

Раннее утреннее солнце проникает в просветы между облаками и рассеивается по просторному, тихому, сонному холлу. Но стоит нам сделать несколько шагов, как два человека, сидевшие на скамейке в одном из альковов, встают и приветствуют нас. Я отпускаю руку Ника, прежде чем они выходят из тени, и разочарованное хрмн, которое он издает, наполняет меня искристым теплом.

– Бри! – Грир бросается вперед, а следом за ним Уитти, на их лицах написано беспокойство. Грир обнимает меня, а затем отстраняется, чтобы рассмотреть получше.

– Адские лисицы?

– Сар сказала, они поглощали эфир Сэла? – спрашивает Уитти. – Прямо из его оружия?

Грир слегка толкает его в руку.

– Уитлок, прямо сейчас мы переживаем за Бри.

Уитти краснеет.

– Извини. Ты в порядке, Мэтьюс?

– Все нормально, правда. – Я тру руки, которые чешутся, заживая, и осматриваю слабо освещенный холл. Все остальные пажи разошлись по своим спальням, а легендорожденные – на втором этаже. – Вам необязательно было меня дожидаться.

– Вы с Сэлом задержались больше чем на час, – произносит Грир, не подходя к Нику слишком близко, понимая, какое напряжение вызывают у него эти слова. – И вы оба не отвечали на звонки.