какую именно форму энергии мы вырабатываем и куда пойдут наши ПМЦ – в условный рай или ад. А вот «хорошо» и «плохо» – это вовсе не божественные понятия, а человеческие и именно поэтому они очень относительны.

– Хотите сказать, что в той же Библии нет этих понятий?

– Конечно, нет. Когда бог просит своего преданного поклонника принести ему в жертву собственного сына, то разве он дает оценку этому действию? И какую интересно?

– По вашему рай и ад – это что-то навроде черной и белой дыры в пространстве космоса? – спросил Стоун. – Типа как материя и антиматерия?

– Я не физик, мистер Стоун, но подозреваю, что слово “антиматерия” наверное так же безграмотно как и «антигравитация». Речь вероятно идет просто о различных, или вернее сказать противоположных, свойствах волн, из которых состоят прото-молекулярные цепочки. Мы как раз и пытаемся в этом глубже разобраться, веками накапливаем знания.

Услышанное звучало невероятно. Теория Смита обладала признаками четкости и стройной логики, но она была поразительно необычной. Джек никогда не слышал ничего подобного и теперь понимал, почему эти люди столь пренебрежительно относятся к любой религии. Они судя по всему не просто воюют с арсантами и любыми проявлениями божественного на земле. Они по своему защищают человечество.

Детектив пристально посмотрел на сенатора, пытаясь определить не блефует ли тот:

– Вы как-то подозрительно слишком много знаете об этом…, – сказал он.

– А врага всегда надо хорошо изучать, – Смит откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, смакуя очередную затяжку. – Нам запрещено контактировать с источниками, дабы сохранять чистоту своего разума. Прото-молекулы ведь действительно дают особые способности человеку – причем каждому свои – и поэтому мы никогда не знаем кому, что достанется. Моя организация стремится делать людей равными. Поэтому мы не просто так охотимся за реликвиями и артефактами – мы тысячелетиями находим и изымаем их.

– Но ведь вы – известный политик и государственный чиновник. И вы что всерьез верите в то, что на свете есть предметы или места делающие людей особенными?

– Ну, конечно. Что по твоему произошло с доктором Краун? А? – сенатор вопросительно ткнул кончиком сигары в сторону пленника и не дожидаясь ответа, сам озвучил правильный с его точки зрения вариант. – При помощи артефакта это отродье богов превратилось в ведьму, злобного демона – и так будет с каждым, кто соприкоснется с тем, что Пирсон называет источником ПМЦ. Мы – люди! И мы не знаем природы этого явления и не можем его контролировать, а значит должны уничтожить болезнь вместе с носителями.

– Но это же бесчеловечно!

– Напротив! – рявкнул сенатор. – Это направлено ради сохранения человечества, которому ваш приятель Пирсон уже объявил войну. Только так человечество всегда и выживало – пока мы не имели лекарства от чумы, мы попросту сжигали зараженные города до тла вместе с носителями. Разве нет?

– И сейчас с Пирсоном и его арсантами вы собираетесь поступить также? Уничтожить всех до единого?

– Ничего личного, Джек. Мы просто уравниваем шансы.

– Но что будет потом, когда вы уничтожите всех арсантов?

– О, у нас великая цель, мистер Стоун. В конечном счете мы хотим создать единое правительство Земли! – сенатор вновь воткнул взгляд своих черных глаз прямо в лицо пленника. Затем он сделал широкий жест в сторону, словно вычерчивая в воздухе какую-то картину: – Вы только представьте себе этот мир – нет войн, нет бессмысленной конкуренции, нет растраты ресурсов нашей планеты. Мы, люди, наконец-то сможем планомерно двигаться вперед, прогрессировать.

– Вы хотите стать равными богам с далеких планет?

– Нет, мы хотим превзойти их!

Когда Джек мечтал найти Смита, он представлялся ему страшным нацистским демоном, человеком напрочь лишенным здравого смысла, но то что раскрывалось перед ним сейчас было гораздо хуже. Потому что Смит не был ни религиозным фанатиком, ни сумасшедшим. Он был практичным циником, наделенным огромной властью и безграничными государственными ресурсами, и это было страшной комбинацией.

– Вы работаете на Фогеля?

– Я?! – он громко расхохотался. – Скорее это он работает на нас, подчас даже не подозревая этого. Мелкая кучка, называющая себя пятым Рейхом, лишь путается у нас под ногами, как крохотные козявки.

– Так кто же вы, мистер Кейн? Тайное правительство земли?

– В разные времена нас называли по-разному… Это больше зависело от степени образованности и политической конъюнктуры – гностики, сатанисты, тамплиеры, инквизиция, масоны. Для нас это не имеет значения, хотя ваше название мне нравится больше других. Однако мы предпочитаем называть себя – Стражи. Мы не верим в бога и тем более церковную религию. Но мы верим в знания, науку и верховенство человека над богами. Мы те, кто охраняет человечество и те, кто позволит ему развиться в нечто большее, чем просто в инкубатор для переноски ПМЦ.

– Странно… – заметил Джек. – Я что-то никогда не слышал про вашу организацию…

– Ну, я только что объяснил вам почему, – отмахнулся Кейн. – Люди слишком долгое время были слепы, но потом всё же прозрели. Всё началось с Пифагора, который первым проник в суть многих вещей, потом столетиями наши знания развивались и совершенствовались…

– Тот самый Пифагор, что изобрел геометрию?

– Геометрия была лишь побочным продуктом его работы, – как-то особенно злобно отреагировал сенатор. – В действительности же он постигал законы мироздания! Пифагор долгое время жил и учился в Египте, получая знания прямо из уст фараонов. Затем он продолжил свои изыскания в Вавилоне. Он хорошо разбирался в переселении душ, верил в то что всё можно описать числами – отсюда-то и возникла наука математика. Он создал первый тетрактис, ставший описанием электро-магнитных волн или «струн», пронизывающих наше пространство и наделяющих все объекты различными свойствами. Он был великим ученым давшим определение первоисточнику – монадам, плероме или ПМЦ Пирсона. Название не имеет значения – важна суть!

– Я не знал этого, – заметил Джек.

– Конечно же вы не могли знать это, – ехидно сказал Смит. – Иначе наши знания не были бы тайными! Пифагор вообще не оставил после себя ни одной книги, поскольку передавал истину исключительно из уст в уста своим ученикам.

– Но от кого он скрывался?

– От всех сразу! От потомков богов, которые хотели в одиночку властвовать на планете. От арсантов, которые никогда не умели применять свои способности во благо людям. От церковных служителей, которые всегда были жалкой кучкой приспешников богов, но сумели на века обеспечить себя неприкасаемой властью! Но мы, люди, всегда были внутри них – следили, выжидали, по крупицам накапливали знания, которые боги украли у нас. Мы участвовали в строительстве храма Соломона, были вольными