Таких залов оказалось немного. Алеста сказала, что лидеры сопротивления больны, они умирают, их не нужно сдерживать – они и сами уже ничего не смогут. Так что во Дворце оставляли только мятежников, схваченных до чумы. Их тоже можно было заразить и выпустить, однако Серапис этого не делал, и Цезарю было любопытно: почему?

За то время, что он провел в Сивилле, он успел изучить артефакт Арма и теперь знал его возможности и ограничения. Серьезную магию эта штука не пропустит – сломается. А вот самые примитивные заклинания ей, скорее всего, не навредят.

Пока ему хватало и примитивной магии. Затаившись в дальнем конце коридора, Цезарь щелкнул пальцами, и на его ладони мгновенно появились покорные язычки рыжего пламени. Если бы кто-то наблюдал за ним со стороны, он бы наверняка удивился такому – гном управляет огнем, когда такое началось! Но на него никто не смотрел.

– Давай, мелкий, – шепнул Цезарь. – Время хорошенько перекусить!

Огонь его, естественно, не понял, но с радостью бросился на декоративные деревянные панели, воздушные занавесы и гобелены, развешанные в коридоре. Пожар не был опасным, однако он, облаченный в мантию черного дыма, мгновенно привлек внимание охраны.

Воспользовавшись неразберихой, Цезарь подобрался к дальним залам, отпер дверь и скользнул внутрь. Он был уверен, что найти Катиджана будет несложно, однако искать вообще не пришлось – брат сам встречал его у дверей, высокий и тонкий воин-саламандр.

– Я почувствовал тебя в момент, когда ты шагнул в сад, – указал Катиджан. – Ты был небрежен.

– И это говорит тот, кто позволил великим чудовищам поймать себя!

– Они не знают, что поймали именно меня. Самым сильным существом, которое ты выбесил, был твой отец, а я раздражаю бога.

– Один-ноль, – признал Цезарь. – Рад тебя видеть. Что ты тут учудил?

– Революцию организовал. А ты чего добился? – подмигнул ему Катиджан.

Он отвел брата в сторону от несколько ошалевших саламандр, чтобы они могли поговорить наедине. Катиджан не выглядел подавленным, скорее, он был привычно расслаблен и ко всему относился с тем любопытством, которого и ожидал от него Цезарь.

– Не могу понять, почему ты еще здесь, – признал Цезарь.

– А почему нет? Серапис меня не тронет, по крайней мере, сейчас, я его интригую. Похоже, я в его понимании олицетворяю гордость Сивиллы, которую обязательно нужно сломить.

– Он не догадывается, кто ты?

– Если бы догадывался, я бы тут так свободно не бродил, поверь мне!

– Хорошо, понятно, почему он тебя не трогает. Но зачем это нужно тебе? Ты-то чего выжидаешь, просто смотришь, какую волну ты поднял? Там, между прочим, чума!

Катиджан мгновенно посерьезнел:

– Да, я уже в курсе. Поверь мне, если бы речь шла только о возможности побесить Сераписа, я бы уже давно свалил и не провоцировал его. Но пока я должен остаться, в этом может быть скрыта огромная польза.

Оказалось, что Катиджан не отказался от идеи напасть первым – а саламандры не потеряли связь со своими собратьями, оставшимися на воле. Они могли общаться на расстоянии, разрабатывая новый план. Первая облава на мятежников успокоила Сераписа и Сообщество, убедила их, что лидеры сопротивления схвачены и теперь все под контролем. Однако другие саламандры, даже заразившиеся чумой, продолжали исследование тоннелей, подготавливая лучшие места для внезапной атаки.

Типичная ошибка, которая десятки раз повторялась во внешнем мире: лидер, запертый в тюрьму, не перестает быть лидером. Иногда от этого он становится еще опасней, особенно если при этом он – могущественный маг, управляющий всеми саламандрами города.

– Понятно, что сами они не справятся, – признал Катиджан. – Думаю, через неделю от населения города останется в лучшем случае половина. Поэтому ты должен передать Огненному королю все, что я скажу тебе. Пускай Легио докажет, что он не просто так корону носит! Это не тот случай, когда можно не вмешиваться. Сивиллу мы можем отбить когда угодно, дело не горит, но тогда мы получим мертвый город, а элементалей и так не очень много!

– Ну и как ты собирался передать это ему, если бы я не пришел?

– Придумал бы что-нибудь. Тут, вон, Мортем и Арбор невостребованные бегают с вампиром своим на пару! Но теперь нет смысла напрягать их орехообразные мозги, с тобой надежнее. Это не единственное послание, которое ты отсюда вынесешь, кстати, так что, если ты всегда мечтал стать почтальоном, – это твой шанс.

– Никогда не знаешь, где сбудутся мечты, – закатил глаза Цезарь. – Что еще передать Огненному королю? Из наследника клана в пейджеры – это, пожалуй, самое низкое мое падение!

– Не зарекайся, можно бухнуться и ниже. А второе послание не Огненному королю, оно – всему нашему клану.

– А вот с этого места поподробней.

Саламандры знали заклинание передачи огненной энергии. Они не видели в нем ничего особенного, да и Цезарь в других обстоятельствах не был бы удивлен. Зачем тебе чужая энергия, если ты и так могущественный маг, способный при желании сжечь целый кластерный мир? Но он уже знал о первозданном заклинании, и это многое меняло.

Заклинание, переданное первым Огненным королем основателю рода Инанис, требовало колоссального количества энергии. Таким не отличался ни один современный представитель клана, даже правитель! У Катиджана всего один раз получилось призвать белое пламя, буквально на секунду, и после этого он даже двинуться не мог от усталости. Понятно, что с такой жалкой пародией на магию великих чудовищ не победить. Но если собрать всю энергию клана вместе через заклинание саламандр… Да, из этого может выйти толк.

– Объединившись, мы передадим энергию Огненному королю, – пояснил Катиджан. – А уже он красиво осуществит пророчество. Кстати, если под это дело нет пророчества, скажи Хионии, чтобы подсуетилась, времени осталось мало. Я научу тебя этому заклинанию, а ты уже передай нашим.

Цезарь понятия не имел, как отец отреагирует на такую идею. Раньше он и не заикнулся бы об этом при гордом лорде Трофемесе! Но времена меняются, и после той судьбы, которая постигла Мерджита Легио, отец ко многому начал относиться по-другому.

– Твоя задача – выбраться отсюда незаметно, когда все узнаешь, – сказал Катиджан.

– А ты что же? Продолжишь дружить со своими ящерками?

– Не сильно они со мной и дружат. Думаю, саламандры давно уже вычислили, что я не один из них, не из Сивиллы. Им оставалось лишь записать меня или в предатели, или в спасители, и вторая роль им милее. Они уважают меня и пойдут за мной в бой, но при этом они побаиваются меня, так что с ними особо не поговоришь.

– То есть, ты тут гордый и одинокий?

– Не совсем, там в соседнем зале еще один узник совести сидит, его сюда специально приволокли, чтобы ото всех спрятать. Так вот, с ним можно поговорить, классный дед.

– Что еще за классный дед? – поразился Цезарь.