школы и от няни? Когда хочется пристегнуть ребёнка наручниками к батарее, чтобы каждую секунду не ждать следующей выходки. Я морально устала от её капризов, воплей, диких требований. Я перестала спать и есть. Я превратилась в издёрганную истеричку со стеклянными глазами и трясущейся головой! Из-за Лины оказалась под угрозой моя карьера!

Захлебнувшись собственным криком, Светлана резко замолчала, уставившись в одну точку, потому что от двери раздался робкий возглас секретарши:

— Светлана Кирилловна, у вас всё в порядке?

Чтобы бросить короткое «да», ей пришлось притушить гнев глотками холодной воды. Медленно приходя в себя, Светлана вытерла с подбородка несколько выплеснувшихся капель и поправила волосы.

— Но Светлана, если Лина одна бродит по улицам, значит, она сбежала из детского дома, — сказала трубка голосом Риты. — Нам надо поставить в известность администрацию.

— Вам надо, вы и звоните.

Чувствуя себя рыбой, выброшенной на берег, Светлана чётко продиктовала номер телефона детского дома и отключилась от сети. Через два часа совещание, а ещё надо подготовить документы и наконец выпить почти остывший кофе. Без чашки дневного кофе она не человек.

* * *

Услышанное от Светланы казалось настолько страшным, что Рита закрыла рот рукой и несколько секунд стояла молча, пытаясь осмыслить невероятное. Само собой, она слышала или читала о неудавшихся родителях, но чтобы подобное случилось рядом, да ещё с хорошо знакомыми людьми?..

— Но как же так? — вопросила она вслух, глядя на серые ряды почтовых ящиков. — Как же так?

Рита подумала, что предательство Светланы гораздо более жестокое и безжалостное, чем поступок Виктора по отношению к ней. Поставив сумку на пол, она поспешно набрала номер детского дома и, едва сняли трубку, выпалила:

— Здравствуйте, я звоню по поводу вашей воспитанницы Лины. Виталины Костиной.

— Вы из соцслужбы? — поинтересовалась женщина на другом конце провода.

Риту передёрнуло.

— Нет! Я её бывшая няня. Маргарита Ильинична. Дело в том, что я только что видела Лину на улице и боюсь, что она попадёт в беду. Я скажу вам адрес, а сама пока сбегаю поищу её.

— Подождите, — остановила поток слов женщина. — Не отключайтесь.

Рита услышала, как она позвонила по другому телефону и коротко бросила собеседнику несколько слов.

— Маргарита Ильинична, вы слушаете?

— Да!

— Лина сидит в школе на уроке. Я только что позвонила учителю. Вы ошиблись, хотя, признаю, что у нас с этой девочкой масса проблем.

— Спасибо, извините.

Рита почувствовала опустошение, словно бы бежала вслед за поездом и не догнала. Жилка на шее билась так, что мешала дышать. Чем бы она ни занималась дальше: разносила почту, обедала, бежала в школу за детьми — неотступно думалось о девочке, которую сдали обратно, как некондиционный товар.

Вечером, когда уроки были сделаны, она уселась на диван, прижав к себе детей, и ровным голосом сообщила новость о Лине.

— Разве можно сдавать своих детей в детский дом? — ошеломлённо прошептал Рома. — Рита увидела, как изумление в его глазах меняется на тихую панику. — Если мы с Галей будем плохо себя вести, ты нас тоже отдашь в детдом?

Рита крепче прижала к себе Рому и поцеловала в макушку:

— Нет, никуда, никогда и никому вас не отдам!

Он поморгал глазами:

— Я тоже тебя не отдам никому, мамуля. — Он посмотрел на сестру. — И Галю не отдам. И даже Огурца не отдам. Потому что мы семья, правда?

Он прижался головой к Ритиному плечу и по-детски засопел в ухо.

Галя захлопнула книгу, которую читала, и повозила пальцем по обложке:

— Я бы эту Линку тоже сдала бы в детский дом. Правильно её мама поступила.

— Галя, как ты можешь? — охнула Рита.

Галя пожала плечами:

— А что такого? Ты разве не помнишь, какая она злая? Она и мишек твоих специально разбила, и на нас как на прислугу смотрела. — Изменив интонацию, она передразнила Линин голос: — «Маргарита Ильинична, я не собираюсь перед вами отчитываться. И суп ваш есть не буду. Мне мама пиццу принесёт».

— Ну и что? — возразила Рита. — Бывает, что дети капризничают. Или ты забыла, как вы с Ромой из-за места в машине ругались? Я перед Фрицем Ивановичем чуть со стыда не сгорела.

Галя иронично скривила рот, давая понять, что они сравнивают разные вещи. В этот момент она была так похожа на отца, что у Риты заскребло на сердце.

— И всё-таки, Галя, ты неправа. — Рита задумчиво посмотрела на дочь. — Лина — одинокий, брошенный ребёнок, и мне её жаль. Может быть, она потому такая дикая, что её не любят. — Нагнувшись, она потрепала Огурца за ухом. — Может, она от мамы никакой ласки не видела. Мы не имеем права её судить. — Она вздохнула. — Со своим бы поведением разобраться.

Рита видела, что её слова дошли до Гали и дочка не сдаётся из чистого упрямства. Но, ничего, главное — она добрая девочка. А Лина… Рита рассеянно посмотрела на письменный стол, где стояла тарелка из-под творога и валялась чайная ложка, и подумала, что надо сказать Роме, чтобы ел на кухне.

* * *

Точно такая же чайная ложка лежала в рюкзаке Лины.

Прошлой зимой по заданию Великого Гоблина она украла её в квартире Маргариты Ильиничны. Ложка Лину не интересовала, но выбросить почему-то рука не поднималась, и она засунула её в карман рюкзака рядом с китайским фонариком и блоком жвачки.

Когда мама сказала, что сдаст её в детский дом, рюкзачок висел за спиной. Разом скинув его на пол, Лина закричала:

— Не имеешь права! Учительница говорила, что родители обязаны заботиться о детях. А если станешь меня наказывать, то я на тебя в социальную службу пожалуюсь. Нам в школе продиктовали телефон!

Ожидая ответа, она зло сощурила глаза, с торжеством предвкушая, что мама, как обычно, развернётся и молча уйдёт в спальню. Но мама резко пожала плечами:

— Звони. Тогда окажешься в детском доме не завтра, а прямо сейчас.

— Ну и пожалуйста! Я всё равно оттуда убегу и буду жить там, где хочу. Я вас всех ненавижу!

Известие про детский дом обрушилась на голову ледяным шквалом, обжигая тело тысячами точек острой боли. Живот закрутило тугим узлом, и захотелось в туалет. Прежде мама много раз грозилась выгнать её из дома, но тогда Лина не придавала её словам значение, а сейчас с ужасающей отчётливостью поняла: на этот раз мама не шутит.

Мама стояла в дверях с таким бледным лицом, что ярко накрашенные губы казались чёрными. Нервничая, она стиснула полотенце, но руки вытереть забыла, и вода с пальцев капала на пол.

Лина кричала, топала ногами,