Средневековые технологии могли создавать архитектурные шедевры — росли здания в двести футов высотой, появились ткацкие станки, производившие ткани с набивным рисунком, лопасти под воздействием ветра вращали тяжелые мельничные колеса, однако пока не удавалось изобрести косое парусное вооружение и поворотные стрелы, способные ставить паруса под ветер. Между тем от этой неспособности ума зависели война, торговля и история.

Морское фиаско косвенным образом повлияло на судьбу третьего английского героя, капталя де Буша. Пока флот Эдуарда пытался отчалить от берега, французы прибирали к рукам Ла-Рошель и ее окрестности. Во время одного из столкновений капталь был взят в плен. Ночью его захватил франко-кастильский десант под командованием Овейна Уэльского (этот протеже французов уверял, что именно он — настоящий принц Уэльский). Капталь отчаянно боролся при свете факела, однако его одолели. Карл, известный своим рыцарством, держал тем не менее капталя в тюрьме, в парижском Тампле, не оказывая ему никаких привилегий и не запрашивая выкуп. Судьба капталя ошеломила рыцарей.

Карлу V важнее была политическая целесообразность, а не рыцарский культ. Он не простил капталю перехода на другую сторону после сражения при Кошереле в 1364 году, когда де Буш, польстившись на предложенные большие деньги, сначала подался к французам, а потом снова ушел. Его сердце принадлежало товарищу по оружию, Черному принцу, а когда в 1369 году война возобновилась, он отрекся от присяги, данной королю Франции, вернул собственность и воссоединился с англичанами. Карл теперь был намерен вывести его из игры.

Хотя король Эдуард предложил совершить обмен капталя на троих или четырех французских пленников с выкупом в сто тысяч франков, Карл отказался выпустить гасконца, несмотря на то, что когда-то в Мо он спас жену и детей Карла. Когда капталь стал чахнуть, французские аристократы умоляли короля не дать храброму рыцарю умереть в тюрьме, но Карл сказал, что капталь не был сильным воином, потому что сменил много мест службы. Карл соглашался отпустить его, только если де Буш вступит во французскую армию, на что капталь ответил отказом. К королю обратились с петицией, от лица группы выступил де Куси; тогда Карл подумал немного и спросил, что он может сделать. Де Куси ответил: «Сир, если вы попросите его поклясться, что он никогда более не обратит оружие против французов, то вы сможете освободить его, и такой поступок сделает вам честь».

«Мы сделаем это, если он поклянется», — сказал король, но исхудавший и ослабевший капталь заявил, что «никогда не принесет такую клятву, лучше умрет в тюрьме». Такой выбор в пользу свободы означал, что он «никогда не возьмет в руку меч, не сядет на лошадь». Капталь медленно чах, не хотел ни есть, ни пить, постепенно впал в беспамятство и через четыре года, в 1376 году, умер в тюрьме.

Вслед за несостоявшимся походом Эдуарда англичане предприняли еще одну попытку. Собрали новую армию, вероятно, она насчитывала от четырех до пяти тысяч человек, а не десять и пятнадцать тысяч, о которых писали хронисты. Командовал армией Иоанн Гентский, герцог Ланкастерский, без отца и без старшего брата: оба были неспособны воевать. В июле 1373 года армия дошла до Кале с заявленной целью — освободить Аквитанию. Это был самый долгий и странный военный поход.

Герцог не вызвал французов на решительный бой, хотя в этом отношении англичане обычно превосходили соперника, и не выбрал прямой путь на юг, где он встретился бы с войском Дюгеклена. Вместо этого он пустился в обход, за Париж, и двинулся в долгий мародерский марш через Шампань и Бургундию, через горный массив Оверни. Спустя пять месяцев, одолев почти тысячу миль, он добрался до Аквитании. Вероятно, как и Ноллис, он вознамерился причинить стране наибольший ущерб и хотел отвлечь французов от организации возможного вторжения в Англию. Возможно также, что герцог просто искал рыцарских приключений и добычи, которой он покрыл бы военные расходы, слишком тяжелые для государства.

Проходя по восемь или девять миль в день в обычном трехрядном построении — так было легче прокормиться за счет противника и собрать добычу, — армия громила все на своем пути, провоцируя ответные действия французских рыцарей. Эта тактика провалилась в связи со строгим запретом Карла ввязываться в схватку и в связи с тем, что население попряталось за стенами укрепленных городов. Началась осень с ее холодом и дождями; провизия заканчивалась, лошади голодали и умирали, трудности перешли в невзгоды, а невзгоды — в лишения. Люди герцога Бургундского, следуя за английской армией, подбирали отставших, сопротивление местного населения приносило англичанам все больше потерь; а Дюгеклен устраивал на юге засады. Ноябрь застал англичан на продуваемом всеми ветрами плато Оверни: потерявшие лошадей рыцари плелись пешком, некоторые побросали проржавевшие доспехи, другие, войдя в Аквитанию, просили милостыню. Измученная армия, добравшаяся в Рождество до Бордо, потеряла половину солдат и почти всех лошадей.

Старая Аквитания оказалась в руках англичан, но хотя она осталась в первоначальных границах, то, что было утрачено, уже не восстановили. К 1374 году договор в Бретиньи отменили. У Англии, за исключением Кале, осталось не больше территорий, чем было до Креси. Без финансов у англичан не было возможности содержать территорию, не на что кормить армию. Когда война возобновилась, они не смогли удерживать регионы, население которых было враждебно к ним настроено. Не помогало и военное превосходство, потому что противник уклонялся от открытого боя. В августе 1374 года король Эдуард объявил о готовности заключить перемирие.

Пришло время действовать для обеих сторон. Умница Карл V и Дюгеклен с его оригинальной тактикой выработали стратегию, основанную на прямой антитезе борьбы за честь — главном принципе рыцарства. Хронисты того времени пытались сделать из Дюгеклена идеального рыцаря, а биограф Карла — Кристина Пизанская — славила его за все, кроме реального вклада короля в историю, но на самом деле именно нерыцарские качества этих двух здравомыслящих людей помогли Франции избежать уничтожения. Карл добился в войне своей цели, хотя и за счет разграбленной и измученной страны. После нескольких уверток он согласился послать своих представителей на мирные переговоры в Брюгге.

Мирные переговоры в Брюгге закончились ничем, потому что англичане намеревались вернуть под свой суверенитет прежние владения во Франции, а Карл V столь же решительно настроился на возвращение Гиени, уступленной в Бретиньи. Его юристы утверждали, что уступка суверенитета не имела законной силы, поскольку нарушала святую клятву феодальной присяги, а посему Черный принц и король Англии виновны в бунте, сравнимом с тем, что устроил против Бога Люцифер. Карл продемонстрировал свою приверженность закону, но на англичан это никакого впечатления не произвело. Чтобы не понапрасну завершить переговоры, которые герцоги Бургундский и Ланкастерский устроили с большой пышностью, заключили перемирие на один год, с июня 1375 года, и при условии возобновления переговоров в ноябре.

Французские бриганды, оставшиеся из-за перемирия безработными, снова принялись грабить население, которое они же недавно освободили. Более чем за год до этого, в январе 1374 года, королевское правительство радикальным указом попыталось обуздать вольницу наемников. Указ предусматривал создание системы «легальных» отрядов с фиксированным жалованием и с назначенными королем командирами. Под угрозой наказания они должны были отказаться от грабежей и отвечать за поведение своих людей. Попытка была разумной, но наемники вросли в военную систему, которую требовалось либо выкорчевать, либо приручить. И в итоге бриганды продолжали грабить население.