Берн объявил о ежегодном сборе благодарственных пожертвований; песни и хроники воспевали победу над ненавистными наемниками, так долго измывавшимися над правоверными христианами. Баллады рассказывали о том, как «рыцарь де Куси с сорока тысячами бойцов в остроконечных шлемах» отправился в поход, чтобы захватить замок и город; он «решил, что вся земля его, и привел с собой сородичей из Англии, чтобы те ему помогли», «пришел в своем золотом шлеме герцог Иво из Уэльса»; епископ из Базеля коварно пообещал помогать гуглерам, и когда наконец герцог Иво пришел во Фраубруннен,

Рассвирепевший медведь взревел:

«Ты вторгся в мой исконный предел,

И за это я возьму тебя силой»,

И вскоре все вдовы заголосили:

«Этот медведь — коварный, сильный и злой.

О мужи, в Берн более ни ногой!»

Позднее история вторжения де Куси была описана без лишних эмоций, хотя и неточно, на каменной стеле, воздвигнутой во Фраубруннене:

В поисках приданого возлюбленной супруги,

Которое дал за нею австрийский брат,

Английский вождь Куси повел за море могучие силы.

Рыцарь нещадно разорял чужие земли.

В этом месте, на этом склоне, граждане Берна

Уничтожили вражеский лагерь и убили

В кровопролитной схватке многих людей.

Да защитит всемогущий Бог Медведя

От нападений и тайных происков врага.

В военных песнях и памятниках звучит голос пробудившейся гордости и уверенности народа в собственных силах. Битвы при Буттисхольце, Йенсе и Фраубруннене, состоявшиеся в рождественскую неделю 1375 года, хоть и не уничтожили гуглеров, но нанесли им значительный урон, если принять во внимание размер этих городков. Одержанные победы придали сил швейцарцам, боровшимся против Габсбургов, и подготовили их к решительному сражению при Земпахе, которое произойдет через одиннадцать лет. В том сражении Леопольд был убит, но Габсбурги удержали кантоны, пусть и разрушенные. Окончательная победа конфедерации будет одержана лишь через сто лет. В строительстве нации поход де Куси сыграл несчастливую роль, сходную с побоищем, которое устроил в Лиможе Черный принц. И даже если столкновения, спровоцированные де Куси, укрепили способность простых людей постоять за себя, то урок этот не вышел за пределы Швейцарии, разве только в какой-то степени его усвоили фламандцы. Другие же попытки гражданской борьбы, такие как Жакерия, были подавлены.

После Фраубруннена де Куси вынужден был вернуться во Францию. Леопольд воевать отказывался, а де Куси так и не смог получить свое наследство. Не мог он и держать в студеную пору отряды наемников в сожженной, пустой стране; к тому же после поражений солдаты пребывали не в лучшем настроении. Как Эдуард, как Ланкастер, как любой агрессор своего времени, де Куси отправился в путь, не обеспечив армию продовольствием, вот и результат у него оказался тем же. Мрачные повторения истории нигде не были так очевидны, как в войне гуглеров. Привычка становится особенно цепкой в эпоху застоя, когда все происходит, как и в Средние века.

Вывод войска из Эльзаса в январе сопровождался голодом и стужей. Солдаты падали замертво, либо дезертировали, бросали оружие и упряжь и оставляли умирать голодных лошадей. Более сильные продолжали грабить население. Люди запирали городские ворота на засов, опасаясь погромщиков, и надеялись на помощь Девы Марии. Жители Альткирха, решившись сразиться с гуглерами, готовившими нападение, поджидали на крепостной стене сигнала для начала боя, и ночное небо, словно полярное сияние, озарилось вдруг яркими огнями. Убежденные в том, что их заступница, Святая Дева, сообщает о своей помощи, воодушевленные горожане перешли в наступление. Небесное покровительство произвело на противника не меньшее впечатление, но с противоположным знаком: гуглеры обратились в бегство.

Впоследствии в Ваттвилере, городке, находившемся на расстоянии дня езды от замка Леопольда в Брайзахе, австрийские герцоги и де Куси подписали соглашение. Согласно этому документу от 13 января 1376 года австрийцы уступали де Куси феод покойного графа Нидау, включая город Бюрен, а де Куси отказывался от других своих притязаний. Представлял ли де Куси существенную угрозу, готов ли он был силой отнять это графство или обо всем договорились заранее, чтобы де Куси ушел восвояси, так и не выяснено. В любом случае, домой он удалился не с пустыми руками.[10]В январе-феврале нестройной толпой наемники двинулись назад. Де Куси удалось вывести наемников из Франции лишь через полгода, дольше, чем это делал Дюгеклен в 1365 году, когда выводил войско из Испании.

В феврале король Карл срочно призвал к себе де Куси вместе с маршалом Сансером, Оливье де Клиссоном и несколькими рыцарями, служившими ранее с гуглерами; он хотел, чтобы Ангерран возглавил операцию против бывших «коллег», продолжавших грабежи в Шампани. Сир де Куси, «рыцарь-знаменосец с двумя рыцарями-бакалаврами и семью оруженосцами из его дома» и маршал Сансер взяли с собой Клиссона и 200 солдат и повели их «против нескольких бриганд, только что вернувшихся с границ Германии». Судя по всему, эта операция завершилась успехом. К марту бретонские бриганды снова появились на Роне, а в мае их нанял папа для возобновления войны в Италии.

Англо-французские переговоры в Брюгге, возобновленные в декабре 1375 года в присутствии герцогов, кардиналов, коннетабля Дюгеклена и других знатных персонажей, исчерпали себя в многочисленных обсуждениях требований закона, в показном остроумии, в турнирах, празднествах и банкетах и привлекли еще больше внимания, чем на предыдущих слушаниях, пока все не пресытились. Диспут о спорных территориях и суверенитете сделался и того запутаннее после того, как Карл потребовал от Эдуарда возмещения за нанесенный войной ущерб. Соглашения достичь не удалось, просто заключили перемирие еще на год. И снова Карл, хотевший «доброго мира», вспомнил о сире де Куси, чьи связи с Англией позволяли «договориться о мире между двумя королями».

Еще до похода де Куси на австрийских герцогов беспокойная его супруга Изабелла уехала домой, в Англию, и покинула Францию на несколько месяцев. Судя по многочисленным подаркам и денежным суммам, которые обрушил на нее король, Эдуард по-прежнему не чаял души в своей дочери. Одряхлевший король находился и под не менее сильным влиянием красивой и вульгарной любовницы Алисы Перрерс. Он подарил ей платья и драгоценности покойной королевы, а Алиса под весьма показательным титулом «леди Солнце» разъезжала по Лондону в пышной карете. В предыдущий визит Изабелла не стала проживать во дворце рядом с той, что заступила на место ее матери, однако сейчас дочерняя любовь взяла верх над щепетильностью, хотя, может быть, Изабелла дожидалась новых даров. Король оплатил долги и расходы дочери, выдал жалование ее слугам и простил троих преступников, за которых просила дочь, включая того, кто убил слугу другого человека. Письменные свидетельства не сообщают, почему Изабелла была в этом заинтересована. Свету она была представлена «лично королем», по этому случаю она надела алый наряд, капюшон и рукава платья были подбиты горностаем. В день святого Георгия королевская дочь щеголяла в новом платье такого же стиля; на Рождество Изабелла и ее дочь Филиппа нарядились в бархатные платья, отороченные горностаем (Мария, как наследница де Куси, оставалась во Франции).