Тот, воспользовавшись секундной паузой, успел перехватить оружие и нажал на спуск. Но единственный выстрел – переводчик продолжал находиться в режиме одиночного огня – не прервал прыжок мутанта. А возможно, пуля и вовсе пролетела мимо.

Зверь добрался бы до тела Латыпова, если бы он машинально не выбросил вперед руки с автоматом – так, как делал это многократно во время тренировок по рукопашному бою. Благодаря своевременному выпаду оружие угодило крысопсу в грудь, остановив его раззявленную пасть в десятке сантиметров от горла старшины. Однако, к несчастью для Латыпова, кроме зубастой пасти мутант имел в своем распоряжении еще и четыре мощные лапы. Каждая из которых представляла смертельную опасность.

Не будет преувеличением сказать, что крысюк тоже владел навыками рукопашного боя – в своем крысопсовом понимании, разумеется. Не добравшись до горла человека, мутант повис на автомате двумя передними лапами, а нижними лапами нанес противнику удар в нижнюю часть живота. Подлая зверюга явно понимала в анатомии, собираясь пропороть Латыпову пах. Но затея не увенчалась успехом – от крупных неприятностей старшину спасла защитная пластина кевларового бронежилета.

Тем не менее ситуация складывалась критическая. Сообразив, что с занятыми руками он обречен на неминуемое поражение, старшина выпустил автомат и отскочил назад – буквально за мгновение до того, как крысопес попытался распороть ему бедро задней лапой. В результате бедро не пострадало, а Латыпов получил возможность выхватить палаш.

Оставшись без опоры, крысюк плюхнулся набок, и это решило исход схватки. Мутант, извернувшись, почти мгновенно вскочил на лапы, но Латыпов успел нанести разящий удар по его шее. И хотя до хребта клинок не достал – зверь все-таки изловчился и немного отпрянул в сторону, но гортань перерубил.

Когда крысопес рухнул на пол и забился в конвульсиях, Латыпов первым делом нашел взглядом автомат. Оказалось, что тот отлетел на несколько метров – к пологим ступенькам крыльца. Но едва старшина собрался броситься к оружию, как из-за кустов возникла долговязая фигура маркитанта. В руках он сжимал карабин, поэтому Латыпов не стал играть в героя – резко изменив намерение, заскочил в коридор, пулей пролетел его и выбежал в холл.

Старшина рассчитывал на помощь Федора. А затем – промелькнуло в голове – можно будет вернуться за автоматом или забрать оружие у Рыкова. Однако в холле старшину поджидал сюрприз – Федора там не оказалось. Зато в окно как раз запрыгивал маркитант с автоматом. Увидев капитолийца, он навел на него оружие и заорал:

– Стой, сука! Завалю!

Латыпов не остановился – потому что не собирался сдаваться. Он надеялся, что успеет проскочить до лестницы и тогда появится шанс на спасение. Однако надежда не оправдалась. Маркитант дал очередь по корпусу, и Латыпов, согнувшись, рухнул на пол.

Он не погиб – спас бронежилет. И даже не потерял сознания. Но боль от пули, угодившей в район печени, оказалась адской. Пока старшина, скрючившись, лежал на полу, маркитант приблизился к нему и выкрикнул:

– Лежи смирно, урод! Начнешь дергаться – прострелю ногу.

– Да пошел ты, – прохрипел Латыпов. – Можешь сразу стрелять, мне по фиг.

– И не надейся. – Маркитант хохотнул. – Ты мне нужен живым. Кое-кто очень хочет тебя допросить. Ну, выбирай.

– Чего… еще… выбирать?

– Либо делаешь руки в гору и сам топаешь на улицу, либо прострелю тебе все конечности. Не переживай, до бронетранспортера я тебя дотащу – тут близко.

– Надо подумать, – пробормотал Латыпов, приподнимаясь на колени. Боль немного отпустила, и вместе с этим ощущением появилась надежда. Ведь пока ты жив, шанс на спасение всегда остается.

– Думай быстрее, – сказал маркитант. – А для начала – кинь мне свой палаш. Потом повернешься спиной. И никаких резких движений.

«Ага, – подумал Сергей. – Я повернусь спиной, а ты подойдешь и вырубишь меня прикладом. Потом поднимешься по лестнице и завалишь Тимура. Нет, мужик, так мы не договоримся».

– Ну, шевелись! – потребовал «мужик». – Считаю до трех и простреливаю правую руку. Раз…

– Погодь, – сказал Латыпов. – Чего ты там хотел? Чтобы я кинул тебе палаш?

– Лучше просто отпихни его ногой. Так будет надежней.

– Понял, – сказал старшина. При этом подумал: «Отпихиваю палаш и сразу бросаюсь на него. Подстрелит – и фиг с ним. Но живым он меня не возьмет».

– Так действуй! – рявкнул маркитант. – Учти – я продолжаю считать. Два…

И тут произошло то, что лишило Латыпова последней, даже самой мизерной надежды. Из коридора с карабином наперевес появился еще один маркитант и строго произнес:

– Хватит считать, Удод. Устроил здесь урок арифметики… Вяжи ему руки, а я прикрою.

– Привет, есаул, – отозвался маркитант с автоматом. – Вовремя ты. Только учти – этот пленный мой. И премия – моя.

– Не переживай, премии на всех хватит, – сказал есаул, приближаясь к Удоду. – Сколько их тут всего?

– Не знаю. Не успел спросить. Но наверху кто-то еще отстреливается.

– Так давай спросим у этого парня, – сказал есаул. И вдруг, вскинув ствол, выстрелил Удоду в голову.

Латыпов ничего не понимал. Как стоял на полусогнутых, копя силы для последнего рывка, так и замер в изумлении. Он был готов к чему угодно, даже к смерти. Но вот к подобному…

– Все в порядке, парень, – сказал есаул и криво улыбнулся. – Все в порядке, я свой. Врубаешься?

– Пока что нет.

– Коротко говоря, я работаю на Капитолий. Ну, на вашего Стратега Якуба. Теперь врубился?

– Теперь – да.

– Вот и хорошо. – Маркитант смахнул со лба пот и, облизнув верхнюю губу, спросил:

– Слушай, у вас с собой глосс есть?

– Наркотик, что ли?

– Он самый.

– Даже не знаю, – сказал Латыпов. – Может быть, в сумке у командира.

– Где он?

– На втором этаже.

– Золото тоже там?

– Золото? – переспросил старшина, выгадывая время. – Нет. Золото мы в кустах закопали.

– Ладно. Давай к командиру, там поговорим.

– Хорошо. Я палаш подберу?

Маркитант шаркнул глазами по лицу Латыпова:

– Позже подберешь. Сейчас давай наверх. Я за тобой. Крикнешь там, что я свой.

Старшина поднял с пола палаш и бегом бросился к лестнице. Он до сих пор толком не понимал происходящего и не верил до конца в чудесный поворот событий. А еще ему не нравился есаул, это надо же – застрелить своего!

Но сейчас было не до тонких нравственных рассуждений. Главное, что есаул спас его от неминуемой смерти и, судя по всему, находился на их стороне. Дальше – разберемся.

Латыпов преодолел всего несколько ступенек, когда наверху раздался громкий хлопок.