— Да я не об этом, Мередит! Я о тебе беспокоюсь!

— Не стоит. Я все обдумаю и дам тебе знать.

— Постой, Мередит! Нельзя же так, вдруг… Давайпоговорим!

Мередит взглянула ему прямо в глаза.

— Не думаю, Кэллен, что нам с тобой есть о чемговорить.

— Мне-то казалось, что мы друзья! — воскликнулКэл. Он был совершенно сбит с толку всем, что услышал за последние полчаса.

— Мне тоже так казалось, — бесстрастно ответилаона. — Как видно, я ошиблась.

Мерри! Я стольким тебе обязан… Не только моя фирма, но и ясам, понимаешь? Ты же знаешь, когда ты объявила, что возвращаешься к Стиву, ячуть с ума не сошел!

— Знаю, — печально ответила Мередит. — Это инеудивительно. Жаль, что пришлось провести тебя через такое испытание.

— Я знал, что делаю, не знал только, чем это всеобернется… — сбивчиво бормотал Кэл. — Но почему вы расстались? Я былуверен, что у вас все будет хорошо!

— Потому что мне так и не удалось выкинуть тебя изголовы, — с обескураживающей честностью ответила Мередит. — И ещепотому, что за эти полгода я очень изменилась. Кажется, только теперь я сталаженщиной. Во многом — благодаря тебе.

— Понятно… А можно узнать, чем ты занята завтравечером?

Мередит молча подняла брови.

— Или это неуместный вопрос?

— Не то чтобы неуместный, — улыбнуласьМередит, — скорее просто глупый. Хочешь вернуться на исходные позиции иначать все сначала? Зачем?

— Я просто хочу с тобой поговорить! — с отчаяниемв голосе воскликнул Кэл.

— Не надо, Кэл. О чем нам говорить? О твоей ненависти ксемейной жизни? О том, что все женщины обманщицы? Или о том, что я не должнаполагаться на тебя в трудную минуту? Милый мой, все это я уже слышала. Хватит.Давай попрощаемся и пойдем каждый своим путем. Так будет лучше для нас обоих.

Она говорила спокойно, без малейших признаков обиды илираздражения — и именно это холодное спокойствие приводило Кэла в ужас. Ончувствовал, что Мередит не отступит от своего решения.

— Неужели ты не хочешь дать мне последний шанс?

И хотела бы, да боюсь обжечься, — невесело рассмеяласьМередит. — Зачем начинать все сызнова? Нам обоим это не принесет ничего,кроме боли и разочарования. Говорю тебе, Кэл, за последние полгода я сталастарше, умнее и гораздо осмотрительнее.

— Ну, позволь мне хотя бы попытаться!

Он улыбнулся своей сногсшибательной улыбкой, и внутри уМередит что-то дрогнуло. Но она молча покачала головой. С нее хватит.

— Завтра позвоню, — твердо сказал он.

— А я не сниму трубку, — ответила Мередит.

Еще раз поблагодарив его за ужин, она поднялась к себе. Кэлстоял на тротуаре и смотрел на темные прямоугольники ее окон. Вот в них зажегсясвет, мгновение спустя задернулись шторы. Кэл со вздохом сел в машину и поехалдомой.

Мередит, стоя у окна, провожала глазами его автомобиль. «Яне стану с ним встречаться, — думала она. — Нет смысла. Между намивсе кончено». И все же сердце ее билось чуть быстрее обычного, словнопросыпалось от долгого сна.

Кэл позвонил на следующий день, как и обещал. Мередитспокойно и твердо ответила, что сегодняшний вечер у нее занят. И завтрашнийтоже. И все вечера в ближайшие пятьдесят лет.

Ближе к вечеру телефон зазвонил снова, но Мередит не сталаснимать трубку. Ей нечего ему сказать. Она не хочет его слушать. Телефон звонили звонил, а Мередит сидела в кресле, прикрыв глаза, и странный покой нисходилна ее измученную душу.

Но утром в воскресенье, выйдя на улицу, Мередит, к огромномусвоему изумлению, обнаружила Кэла у дверей подъезда!

— Кэл, что ты здесь делаешь? — удивилась она.

В ответ он засмеялся, и голубые глаза его заблестелизнакомыми огоньками.

— Тебя дожидаюсь, что же еще? Ты не хочешь со мнойвстречаться, на звонки не отвечаешь, вот я и болтаюсь у тебя под окнами, словнокакой-нибудь влюбленный сопляк!

— Поговорить ты со мной можешь и в офисе.

— Мерри, я не собираюсь обсуждать с тобой деловыепроблемы.

— Почему бы и нет? Или ты разочаровался в моихспособностях?

— Нет, Мередит. Оба мы великолепны в своем деле, но изрук вон плохи в других, гораздо более важных делах. По крайней мере, за себяручаюсь. Я тоже многое понял за последние несколько месяцев. Девять лет ятолько и делал, что бежал. Бежал прочь от любви, близости, доверия,искренности… словом, от всего, что воплощаешь в себе ты. — Он протянул кней руки. — Я люблю тебя, Мередит! Вернись, пожалуйста! Научи меня любитьи доверять!

Мередит впилась ногтями в ладони, чтобы не броситься ему нагрудь, — таким трогательно-уязвимым он сейчас выглядел.

— Чему я могу тебя научить, Кэл? Ты же видишь, что ясотворила с собственной жизнью!

В глазах ее стояли слезы.

— Ты ничего не «сотворила», — тихо ответилКэл. — Ты все сделала правильно. Поступила так, как подсказывала тебесовесть, хоть это и оказалось мучительно и для тебя, и для меня. Мерри, ты непредставляешь, что со мной было! Я метался по Европе как сумасшедший, и всюдумне чудилась ты!

— И мне было не легче, — призналась она. —Бедный Стив! Ему со мной совсем житья не стало.

— Поэтому он и ушел? — спросил Кэл.

Он ушел, потому что ему хватило на это ума и мужества. Ума —чтобы понять, что ушедшую любовь не вернешь. Мужества — чтобы признаться в этомсамому себе и начать действовать. Стив храбрее меня. Я предпочитала прятатьголову в песок. С каждым днем нам становилось все хуже, но я утешала себянадеждами, что постепенно жизнь наладится… Нет, Стив поступил совершенноправильно. Я благодарна ему за этот решительный шаг.

— Но наша любовь не ушла, Мерри! Я люблю тебяпо-прежнему, нет, больше, чем прежде!

— И что дальше? Снова безответственные, ни к чему необязывающие отношения? Нет, Кэл, больше я твоей любовницей не буду.

— Ты не хочешь быть моей любовницей, — медленноповторил Кэл. — А женой?

— Что?!

— Я предлагаю тебе руку и сердце, — серьезнопроизнес Кэл.

Мередит отступила на шаг.

— Но… почему?

— Да потому, черт побери, что я не могу без тебя жить!Разве не поэтому люди обычно женятся?

Слезы заблестели на ее ресницах.

— Не знаю, Кэл… Ты думаешь, у нас получится? Шагнуввперед, он заключил ее в объятия.

— Мерри, я так тебя люблю! Пытался тебя возненавидеть —и не смог. Господи, я думал, что не переживу разлуки!