ткани и краски, идущие с ними. Рядом с ним стояло несколько человек хорошо вооружённой охраны, каждый из которых подозрительно озирался по сторонам, ища подлога. Вот только они, как и я, встречали только радушные взгляды и широкие улыбки.

Подойдя ближе, даже удалось услышать, о чём явный владелец каравана жаловался местному торговцу:

— … По какой причине цена в три раза ниже у других ткачей? Правду говори, чем товар плох? Разбойники награбленное вам сдали? Или чародей какой просто наколдовал эти тряпки? Ты знай, я в Напате не последний человек! Мой сын учится у Шаманов и скоро станет одним из Хранителей Нила! Он в раз всё распознает и тогда такое проклятие на тебя пошлёт…

Его суровые едкие слова были первой вещью, что смогла стереть вечную ухмылку у местных жителей. Продавец аж выпучил глаза и открыл рот от удивления, а во взгляде заискрило недопонимание:

— Добрейший господин, как вы можете говорить такие плохие слова! Вы рвёте на части доброе сердце одного торговца! Просто моя душа столь широка и порядочна, что я не могу требовать с вас больше, чем стоят эти прекраснейшие ткани! Прошу, возьмите их, и обрадуйте весь подлунный мир чудеснейшими одеждами!..

Пока разрастался этот спор, я на некоторое время замер, прислушиваясь к нему, параллельно рассматривая местечко. На рынке не было прочих людей издалека, а потому удавалось видеть местных, занимающихся привычным им бытом. Они расхаживали от одного продавца к другому, начинали с ним болтать о всяких пустяках. Рассказывали шутки, заключали какие-то споры и просто веселились, друг с дружкой, принося амфоры и кувшины с чем-то высокоградусным.

Однако чем они не занимались? Никто не этом рынке ничего не покупал и не продавал, если забыть про одного караванщика из Куша.

И из мрачных размышлений о происходящем меня отвлёк высокий писклявый голос, который в последнее время появлялся только чтобы сообщить о направлении или рассказать какой-нибудь полезный факт про Ад. За годы я узнал почти всё, что было известно бесёнку про устройство порождений тьмы и ближайшие миры, но кое-какую пользу его навыки ещё могли принести:

«Господин… Господин… Ваш уважаемый слуга очень сильно просит вас как можно скорее покинуть это место. Я не могу понять что именно, однако над всем этим местом висит аура просто космической мощи. Ваш слуга всё это время пытался разобраться в ней, но тут замешан такой контроль реальности, что сила местного владыки практически слилась с самим мирозданием и потому заметить хоть что-то можно только в мельчайших потоках инфополя. Однако кое-что узнать мне всё-таки удалось…»

Его голос словно отрубило в моём сознании. Сразу же заподозрив неладное, я достал свиток с заточённым демоном, однако стоило только его коснуться, как он рассыпался кучкой чёрного пепла, разлетевшегося на площади.

Все люди на площади замерли и одновременно повернулись в мою сторону. Выражения на их лицах замерло, отчего они продолжали улыбаться и радушно смотреть на меня, однако это лишь добавляло неестественности в их образы.

Действуя скорее на инстинктах, я попытался покинуть это место, переместившись в собственный дом в Вавилоне. Однако моё тело лишь на мгновение дрогнуло, оставшись на том же месте. Второй раз в жизни я попал в ситуацию, где все перемещения в пространстве были заблокированы. И если это хоть как-то похоже на первый, то дела совсем плохи.

«Когда пляшешь с дьяволом, танцуй до самого конца.»

Глава 36

Тени не гасят солнца

«Я знал, что странствие вместе с тобой приведёт меня к ужасающей кончине, по сравнению с которым обычная смерть покажется освобождением, но даже не думал, что всё произойдёт так скоро, пацан.»

— Ты сейчас не особо помогаешь её избежать, — сквозь зубы произнёс я, поднимаясь в воздух подобно птице. Без возможности телепортироваться, остаётся только один вариант сбежать, но что-то мне подсказывало, что устроившая всё личность предусмотрела и столь простую попытку побега.

«Всегда горько оказаться правым в том, что несёт только беду.» — Трепет звучал удивительно тихо, словно бы даже отдаляясь от меня. Пока что я не обращал на это внимания, так как был занят более насущной проблемой.

Стоило мне взлететь всего на пять метров над землёй, как что-то начало с невиданной силой давить на меня. Словно бы целую гору сжали до размеров небольшой точки и опустили на мои плечи. Чувствовал себя подобно маленьком жучку, которого придавило огромной мухобойкой. Меня мгновенно впечатало к земле, из-за слишком резкой встречи с которой некоторые мои косточки аж хрустнули. Только этого не хватало…

«Не волнуйся, я вижу, что там всего лишь несколько вывихов и одно смещение — быстро поправишься. Однако не могу сказать подобное про то, что собираются сделать эти особенно дружелюбные граждане…»

— Зачем улетать, дорогой гость? Ты ведь только прибыл в наш чудесный город! Ещё даже не отведал нашей сладчайшей хурмы, наших спелых фиников и вина столь нежного, что ты никогда не захочешь нас покидать! — с блестящей улыбкой, смотря прямо в мои глаза, произнёс стражник, с которым ещё недавно так мило общался. Вместе с ещё несколькими хранителями порядка он взял меня за руки и плечи, слегка приподнял, и понёс куда-то в сторону.

— Простите, но резко узнал про срочные дела, которые нужно завершить, пока не поздно. Уверяю вас, как только всё разрешиться, я первым же делом вернусь в ваш прекрасный край, — попытавшись нацепить улыбку, аккуратно произнёс я. Конечно, навряд ли добью успеха, но попробовать хотя бы стоит.

— Какие беды могут быть внутри стен нашего славного города? Нашей крепости счастья! Даже думать о них здесь не стоит. Все проблемы внешнего мира не имеют значения. Все беды — это лишь мираж, который виден где-то вдали. И зачем двигаться туда, где есть проблемы, а счастье реже злата или серебра? Всё, о чём вы только можете пожелать будет исполнено здесь и сейчас. Любые чудеса и любые, даже самые сокровенные желания найдут вас здесь, — с ещё более широкой улыбкой произнёс он, ведя меня вперёд.

Попытки вырваться голой силой тоже ничего не принесли. Руки стражников казались удивительно крепкими. Готов поклясться, что даже стальные канаты не являлись столь нерушимой преградой. Причём уверен, что стоит мне попытаться убить или ранить хоть одного из них, как он либо тоже окажется нерушим, либо произойдёт