– Беги за ней! – не сказал даже, приказал Густаву Алан. – Не оставляй её одну, нельзя её сейчас одну оставлять!

Не отвечая, Густав лишь молча кивнул и тоже побежал к хижине. А Алан, повернувшись в мою сторону, как-то виновато мне улыбнулся.

– Вот как оно всё получилось, Вика! Вернее, не получилось…

В это время заплакала Анжела, громко, навзрыд. И Пьер тотчас же обнял её и принялся что-то шептать на ухо, утешая.

И тотчас же в голове моей всплыло решение. Настолько сумасбродное и даже невероятное, что я и сама не поверила в реальность его осуществления.

Но ничего другого у нас уже не оставалось.

– Мне надо идти! – сказала я. и все наши дружно ко мне повернулись. И даже не поняли, наверное, поначалу, о чём это я.

– Куда идти, Вика? – недоуменно спросил Алан. – В хижину? Так я провожу!

– Туда! – я указала рукой на окружающий нас лес. – Притом, одной. Я… в общем, я попытаюсь спасти нашу Федерацию…

Некоторое время они смотрели на меня, как на сумасшедшую.

– Я в здравом уме и твёрдой памяти! – заверила я их. – Просто время не ждёт!

– Тебе просто отдохнуть надо немножечко, Виктория… – начал, было, Пьер, и вновь замолчал.

– Потом отдохну!

Повернувшись, я самым решительным шагом направилась в сторону нешироких этих ворот.

– Стой!

Рванувшись вперёд, Алан тотчас же преградил мне путь. Потом крепко ухватил за руку, вернее, за обе руки сразу.

– Не пущу!

– Тебе меня не остановить! – сказала я, без особого труда высвобождая руки. – И никому меня не остановить, даже не пытайтесь!

Тяжело дыша, Алан молча смотрела на меня и в глазах у него была боль. Очень много боли.

– Я ведь люблю тебя, Витька! – сдавленно прошептал он.

– Я тебя тоже люблю! – сказала я. – Очень-очень сильно! Я ещё никого так не любила, даже маму! И потому мне сейчас надо идти! Для того, чтобы испробовать этот последний наш шанс…

– Какой шанс, Витька?! – закричал Алан. – Пожалуйста, не сходи с ума! Нет у нас уже никакого шанса!

– Есть, – я тряхнула головой. – И я попытаюсь его использовать. А теперь отойди в сторону и не мешай мне!

И Алан отошёл. Потом, когда я проходила мимо, шепнул негромко:

– А можно мне с тобой?

– Нет! – Остановившись, я покачала головой. – И никому нельзя! Но я постараюсь выжить, очень постараюсь! Во имя нашей любви!

– Когда тебя ждать обратно, Витька? – голос Алана дрогнул и сорвался. – Мы будем ждать столько, сколько понадобиться.

– Не надо меня ждать, – начала, было, я, но, заметив, как жалобно исказилось при этих моих словах лицо Алана, поспешно добавила: – Именно в этот месте не надо! А лучше… лучше мы сделаем вот что…

Тут я замолчала на мгновение.

– Покажи мне карту…

– Вот! – Алан протянул мне древнюю свою карту, но я тотчас же досадливо отвела его руку.

– Ту карту, которую Квентин нам оставил! Ведь она у тебя?

– Сейчас! – Алан метнулся к своему вещевому мешку, некоторое время поспешно в нём копался. – Эту?

– Именно! – Я осторожно развернула карту. – Вот смотри, это наши окрестности! Вот тут именно тот гребень, где мы с крысами тогда схлестнулись! А с этой стороны река резкий изгиб делает, видишь?

– Вижу!

Наклонившись над картой, Алан, как бы ненароком, дотронулся до моей руки, вернее, до перчатки скафандра. Бедняга, он, наверное, всё бы сейчас отдал, только бы и в самом деле к руке моей прикасаться, а не к бездушной этой перчатке.

– А теперь смотри внимательно! – Я осторожно высвободила руку и провела указательным пальцем прямую линию от гребня до изгиба реки. – Тут всего-то километров двадцать от силы…

– То есть, нам тебя там ждать? – Мрачное лицо Алана как-то сразу оживилось и посветлело. – На изгибе? А когда ты там будешь? Сегодня?

– Сегодня? – Я задумалась на мгновение. – Сегодня точно нет!

– Завтра?

– В общем, сделаем так, – я вновь замолчала на мгновение. – Вы сейчас всё выгребаете из хранилища обнаруженного… я имею в виду, всё, что вам необходимо. На пароход всё это потом переносите. После погружаетесь сами… ну, и плывёте до той излучины…

– И ты нас там ждать будешь?

– Или вы меня! Просто я пока не знаю, кто из нас первым там окажется!

Я замолчала, и некоторое время мы оба стояли молча. Потом я сложила карту и сунула её в руку Алану.

– Нет! – Алан замотал головой. – С собой возьми!

– Ладно!

Я сунул карту в боковой карман скафандра.

– Ну, всё! Мне пора!

Я вышла за ворота и быстро зашагала прочь, запретив себе даже оглядываться.

– Вика, постой!

Всё-таки пришлось обернуться.

Прямо перед воротами стояли Алан, Пьер и Анжела.

«А ведь с Анжелой и Пьером я даже не попрощалась!» – мелькнуло в голове.

Пришлось вернуться. И крепко пожать руку Пьеру, а Анжелу лишь слегка потрепать по плечу.

– Повелительница! – прошептала она, предано на меня взирая. – Я буду каждый вечер молиться за Вас!

– Вот, возьми! – Алан протянул мне пистолет-пулемёт, но я лишь отрицательно мотнула головой.

– Незачем это мне!

Потом в какой-то задумчивости посмотрела на тяжеленный штуцер на плече у Пьера.

– Держи! – перехватив мой взгляд, Пьер торопливо сорвал с плеча штуцер. – А вот и запасные патроны к нему… немного, правда, штук двадцать всего…

– Вполне хватит!

– Если с тобой что-нибудь случится, Витька… – сдавленным и охрипшим каким-то голосом прошептал Алан. – Я ведь тогда… зачем мне тогда жить?! Без тебя…

Ничего на это не отвечая и повесив па плечо штуцер, я высыпала запасные патроны в тот же карман, куда ранее засунула карту, потом повернулась и, сначала медленно, а потом, всё ускоряясь и ускоряясь, побежала прочь.

Навстречу своей судьбе.

* * *

Удивительное, наверное, я представляла зрелище, проносясь со скоростью, значительно превышающей лошадиную, мимо посёлков и поселений. Удивительное и даже пугающее в чем-то…

Но мне было абсолютно наплевать на мнение окружающих… я их, честно говоря, даже не замечала.

Бежать в скафандре одно удовольствие: мышцы не устают, дыхание постоянно остаётся ровным. Вот только от мрачных мыслей в голове никуда не деться…

А что, если я не смогу сейчас отыскать тот, почти незаметный с поверхности, грот? Что, если не получится у меня (у нас со скафандром, то есть) подчинить их потом совместной своей воле?

Или, скажем, всё у нас со скафандром получится, а крысы почему-то выберут для своего продвижения совершенно иной маршрут, и мы с ними просто-напросто разминёмся?

Любой из вышеперечисленных вариантов означал полную катастрофу! Как для меня лично, так и для всей нашей Федерации!

Стоп! Это, кажется, здесь!

В том смысле,