– Временно только, – отозвалась Уигриниан. – До обнаружения напасть и всё.

Отлично!

– Трое подойдите ко мне! – приказала я крысам, и когда те торопливо приблизились, скомандовала, указывая на Кристину: – Подержите крепко мою сестру, пока я не уйду! Но никакого вреда ей не причинять, просто держать крепко!

Крысы тотчас же разом навалились на Кристину, сбивая её с ног. А я опрометью бросилась к оставшимся крысам.

– Вперёд! Вперёд! – закричала я, и мы побежали.

Мы бежали, а позади меня всё не умолкал отчаянный крик Кристины.

– Не бросай меня, Вика! – кричала она. – Ты ведь не вернёшься, я знаю! Почему ты бросаешь меня?… не бросай меня, пожалуйста!.. вернись, сестрёнка!

– Вперёд! Вперёд! – кричала я крысам, глотая слёзы. – Вперёд!

* * *

Мы бежали долго, но вот, наконец, крысы остановились и как-то вопросительно на меня посмотрели.

– Что, уже? – проговорила я, внимательно осматривая местность. И почти сразу же узнала её.

Ну, правильно, вот и глубокая расщелина… и её почти отвесная стена с зияющим входным отверстием.

«Напасть обнаружена! – тотчас же послышалась у меня в голове. – Слева, под землёй, на расстоянии двадцати одного с половиной метра».

– О, спасибо вам огромнейшее, многоуважаемый скафандр! – с раздражением и почти нескрываемым сарказмом произнесла я вслух. – Нашёл, как говорится, топор под лавкой!

Раздражения, а, тем более, сарказма, скафандр, разумеется, не уловил, но вот моё сообщение о некоей лавке и топоре, спрятанном под ней, тотчас же принял к сведению.

«Топор и лавка в данной местности отсутствуют, – вновь услышала я. – Начинаю поиск данных объектом».

– Приказываю прекратить поиск! – не проговорила даже, выкрикнула я. а когда крысы удивлённо на меня посмотрели, поспешно добавила: – Это я не вам, не обращайте внимания!

– Нам уходить уже мочь? – осведомилась одна из крыс, по всему видно, самая из всех главная. – Оставаться здесь великий опасность иметь можно.

– Да, конечно! – я кивнула головой. – Можете уходить! Уигриниан мою огромную благодарность передайте!

– Мой лично передавать ей будет! – проговорила всё та же крыса, после чего все крысы дружно двинулись в обратном направлении. На своих четырёх, как и сюда ранее бежали…

А мне вдруг вспомнилось ещё кое-что.

– Подождите! – закричала я, и, когда крысы вновь остановились и обернулись, добавила почти умоляюще: – Ту девушку, сестру мою, Кристину, не обижайте, ладно?

Крыса, которая и ранее разговаривала со мной, подошла чуть ближе.

– Мой не знать, что она Кристин есть, но я обещать всячески оберегать Кристин. Она всегда сестра мой названый быть, мне мать в детство ранее заменять.

– Что? – С удивлением и с каким-то даже недоверием уставилась я на крысу, а потом вдруг вспомнила, что детство у крыс значительно короче нашего. – Кристина заменила тебе мать?

Крыса кивнула головой.

– Мой мать погибнуть трагически, когда я маленькой быть совсем. Та, которой ты Кристин назвать, выходить меня смогла, когда безнадёжно почти стало, оберегать после всячески, и я за неё жизнь отдать не жалко!

Крыса замолчала, а я некоторое время лишь молча смотрела на неё.

Вот это да!

Чем больше я узнавала крыс, тем всё сильнее им удивлялась! Ну, ладно, жестокие они по отношению к нам, так ведь и мы их тоже не особо жалуем! Да мы и друг с другом порой так поступаем, что крысам и не снилось!

– Когда ты приказать нам удержать свой Кристин, – вновь заговорила крыса, – ты правильно поступать тогда, ибо опасность тут великий для ней иметься! За это тебе уважение мой огромный и обещаний, что всячески сестра твой под моей охраной быть!

– Да, но ведь она к людям от вас уходит… – начала, было, я, но крыса меня перебила.

– Я знать это и большой счастья ей желать! Всё равно любить её не перестать, сколько жить мне остаться!

После этого крыса повернулась и побежала прочь. Вернее, все крысы разом бросились прочь, а я некоторое время лишь молча вслед им смотрела.

Ну, надо же! Моя сестрёнка, оказывается, заботливой старшей сестрой и даже почти матерью для этой крысы когда-то была! Выхаживала её, кормила, от других крыс защищала. Всё, как у людей…

Интересно, а как звали её тогда, Кристину мою? Имя у неё какое-то должно было быть, пускай даже на крысином языке. Эх, забыла об этом у крыс поинтересоваться!

И тут я поняла, что этими своими пространными размышлениями просто оттягиваю неизбежное, и что мне очень не хочется спускаться сейчас в подземелье к напасти.

И не потому даже, что растерзают они меня там (скафандр не позволит), а просто не смогу я пробудить зверушек этих от глубокой их спячки, а ежели и смогу (произойдёт вдруг такое чудо!), то подчинить их после своей воле у меня уже вряд ли получится.

Или всё же должно получиться?

Узнать это можно было, лишь войдя в подземелье…

И я вошла. Отчаянно труся, с бешено колотящимся сердцем. Потом, затемнила лицевое стекло, включая, одновременно с этим, ночное инфракрасное его освещение.

Напасть была на месте. Не тысячи даже, миллионы зверушек, таких потешных и даже симпатичных, каждая по отдельности, и превращающихся вдруг в слепое и не знающее жалости орудие смерти, объединяясь в коллективный некий разум. Причём, разум совершенно неразумный, раз и навсегда запрограммированный на убийства…

Некоторое время я просто стояла молча и так же молча смотрела на безмятежно дрыхнувших у ног моих малюток. Как же правильно сформулировать теперь стоящую передо мной (перед скафандром, то есть) задачу?

Но формулировать ничего не пришлось, потому, как на этот раз скафандр мой оказался на высоте. В том смысле, что получив ранее мой приказ о применении биологической разработки номер три серии «бис» для уничтожения вражеского биологического оружия, он начал действовать самостоятельно, посылая спящей напасти какие-то совершенно не воспринимаемые мною сигналы.

Напасть вдруг зашевелилась вся разом и зрелище это немного напомнила мне волны, возникающие по водной поверхности под действием ветра. Потом движение живых этих «волн» незаметно ускорилось, на поверхности тут и там начали возникать разрывы, воронки, круговороты… и вот, наконец, вся эта живая шевелящаяся масса, очнувшись окончательно, дружно устремилась к выходу.

Мгновенно сообразив, что в этом своём безудержном движении напасть и меня с ног сбить способна, я быстренько повернулась и тоже бросилась вон из грота. Потом сообразила вдруг, что всё ускоряющемуся движению этому следует придать правильное направление… а какое же оно должно быть, правильное?…

Юг у нас где? В той стороне, кажется?…

Ну, правильно, вон же и красноватый солнечный диск чуть просматривает сквозь постоянную сиреневую дымку! Правда, он пока на юго-востоке, потому как утро…

А где же