Гемиола впервые задалась вопросом, пришлось ли 1491625 бросить товарищей. Она все еще не чувствовала себя комфортно, разговаривая с другим сервитором, хотя их беседы уже не были так полны колкостей, как раньше. Поскольку 1491625 не поделился информацией добровольно, спрашивать было бы невежливо. Но Гемиола напомнила себе, что она не единственная, кто дрейфует в огромной Вселенной.

После трапезы с офицерами Джедао сидел за своим столом и разглядывал лежащие на нем предметы. Два планшета разных размеров. Стилусы в керамической банке. Единственный цветок, которого раньше не было, – с бархатными лепестками цвета крыльев лунного мотылька, бледно-голубые с серебристым оттенком. Наверное, от Куджена. На языке цветов это означало «душевное спокойствие», которое было последним, что Джедао чувствовал в данный момент.

Он решил наверстать упущенное по административным вопросам. Куджен сказал, чтобы он не перетруждался и поручал больше Дханнету. А потом – непонятно, был ли это блестящий гамбит или поступок, совершенный в припадке раздражения, – прислал двух близнецов-куртизанок, чтобы его отвлечь. (Джедао понятия не имел, что у них на борту есть куртизанки. Кого еще Куджен прятал в своих покоях?) Джедао провел неудобный вечер, развлекая их или поддаваясь развлечениям; трудно было понять, что именно происходит. (Эти двое оказались отличными жонглерами и научили его нескольким трюкам.) Куртизанки отнеслись к трате своего времени впустую куда снисходительнее, чем он на их месте.

Бумажная работа, хоть и не доставлявшая удовольствия, отвлекала от желанной и недостижимой цели. Время от времени Джедао осматривал «Ревенанта», всегда сопровождаемый встревоженным техником-Нирай. Он заполнял бланки и читал отчеты своих сотрудников. Это было неплохое существование. К сожалению, оно не могло длиться вечно.

Через четыре дня Джедао решил, что ему нужен перерыв. Из любопытства он направился к дуэльному залу. Осторожные расспросы показали, что у него есть опыт дуэлей; что из этого он помнит?

Дуэльный зал находился в секции тренировок и гимнастики «Ревенанта». Он вошел и оглядел широкое плоское пространство с черными квадратами дуэльных зон на полу, где сыпали яркими искрами активированные календарные мечи. Дуэлянты старательно игнорировали его.

Джедао подошел к скамьям на краю площадки для зрителей и сел, наблюдая за происходящим. Несколько пар дуэлянтов были заняты тренировочными боями. Один из них был Нирай, уверенный в себе, с лицом, пылающим чистейшей целеустремленностью, которой Джедао хотел бы обладать. Пальцы Джедао дернулись. Он был не прочь попробовать свои силы.

Так сложилось, что Джедао задержался, пока не вошли коммандер Талау. Их глаза сузились, когда они увидели генерала. Джедао склонил голову. Они направились прямо к нему.

– Генерал, – сказали Талау. – Удивительно, что вам понадобилось столько времени, чтобы прийти сюда.

Джедао напряг память, вспоминая дуэльный рекорд Талау. Слишком много времени прошло с тех пор, как он проверил их досье. Затем он вспомнил, что может запросить сеть через свой аугмент. Талау, как оказалось, были очень хорошим дуэлянтом.

– Я погиб не на дуэли, – сказал Джедао. Ему было все равно, услышат его или нет.

Талау свирепо улыбнулись ему.

– Нет. Но вы были легендарным дуэлянтом. Хотите снова взяться за это дело?

– Желание есть, – сказал Джедао, – но прошло слишком много времени.

Он не собирался бросать вызов, но, конечно, Талау именно так и восприняли сказанное.

– А как насчет тренировки? Раз уж вам кажется, что вы потеряли форму.

Если Талау отрубят ему голову во время спонтанной попытки убийства, вырастет ли она снова? Какая ужасная мысль. Он указал на деактивированную рукоять меча на поясе альта.

– Где я возьму тренировочный меч?

– Полагаю, вас нельзя винить за то, что вы потеряли свой собственный четыреста лет назад, – сказали Талау.

– Ха. – Жаль, что у него не больше рук, чем положенные две. (Куджен мог бы создать его таким, если бы захотел.) Он бы развлекся, размахивая четырьмя мечами одновременно и пугая бедных невинных Кел до смерти. Или, что более вероятно, пронзил бы себя собственными мечами.

– Ну-ка, – сказали Талау с внезапным блеском в глазах. – Я воспользуюсь таким же. Мне не подобает претендовать на большую честь, чем вам.

Джедао уловил саркастические нотки в их голосе на слове «честь», но он не собирался спорить с альтом по этому поводу.

Коренастый, нервный солдат выдал два тренировочных меча для Джедао и Талау. Талау пришлось напомнить солдату о правильной процедуре, хотя альт вел себя скорее профессионально, чем резко. Пока Джедао осматривал гладкую рукоять без клинка, Талау сказали:

– Полноценные календарные мечи – стандартное снаряжение для пехоты Кел. В Конвенции они больше не используются, за исключением парадов.

– Полагаю, из-за календаря Черис, – сказал Джедао. Использование экзотики должно быть интересным упражнением для них, учитывая, что Конвенция вынуждена полагаться на добровольное участие своих солдат.

– Так и есть.

Талау показали Джедао, как обращаться с мечом. Свет вспыхнул и сгустился в числа – «год и день твоей смерти», как гласила старая зловещая поговорка. Джедао был поражен тем, как свет клинка скользнул по перчаткам Талау и заиграл на ткани глубоким золотом. Когда он активировал свой клинок, тот засветился красно-черным.

Хотя зал был просторным, Талау повели его в один из занятых углов. Люди подходили ближе, но не слишком. Джедао не перечил. Его существование само по себе было спектаклем.

Талау продемонстрировали несколько разминочных упражнений. Джедао не возражал против такой снисходительности. По нарастающему шепоту Джедао понял, что зрители решили, будто он потешается над Талау.

«Если бы вы только знали».

Они нашли дуэльный квадрат и сошлись лицом к лицу. Несколько сервиторов присоединились к небольшой толпе. Делали ли они ставки на дуэли, и если да, то в какой валюте? Жаль, что он не мог их спросить.

Мелодичный сигнал прозвучал четыре раза. Первая атака Талау была традиционной, производной от приема, который он сегодня уже видел в одном из учебных боев. Талау давали ему возможность настроиться на состязание.

Или проверяли.

То, что последовало за этим дебютом, было не столько схваткой, сколько демонстрацией приемов. Бойцы хорошо подходили друг другу: Джедао с его периодическими провалами в архаичные варианты, Талау с их более медленными рефлексами и склонностью относиться к Джедао как к одаренному, но своенравному ученику. Джедао перестал обращать внимание на зрителей, на сервиторов, на все, кроме мерцающих цифр, узоров света, пьянящего напряжения мускулов.

Его выносливость иссякла первой. Наконец, по молчаливому соглашению, они расступились и отсалютовали друг другу. Салютом дуэлянтов, с искрящимися на мечах цифрами, а не более привычным военным салютом «кулак к плечу».