Финальный шаг трансформации Добровольческой армии был сделан в месяцы ее крупных побед летом 1919 года. Армия быстро росла: с мая по октябрь количество солдат увеличилось с 64 000 до 1 500 001. По мере того как под их контроль переходило больше территорий, белые могли набрать десятки тысяч новых солдат, большинство из них — украинские крестьяне. Но призыв был палкой о двух концах. Армия не обладала достаточно мощным административным аппаратом, чтобы проводить в жизнь законы о призыве, и в результате многие из крестьян, которые считали белых сторонниками реставрации монархии, предпочитали бежать из своих сел и присоединяться к партизанам. Так что, увеличивая размер Добровольческой армии, воинская повинность также увеличила силу партизанского движения.

Хотя обе стороны набирали десятки тысяч крестьян, различия в социальном составе исчезли не полностью. Даже осенью 1919 года, когда Добровольческая армия достигла максимального размера, от половины до двух третей боевого состава составляли казаки. Их присутствие было источником как силы, так и слабости.

Положительный момент состоял в том, что казаки были одними из самых опытных и квалифицированных солдат, и во многих из них пылала ненависть к большевикам, которые хотели разрушить любимый ими жизненный уклад. Далее, казаки обеспечивали белым явное превосходство в кавалерии. Это было жизненно важным преимуществом в ситуации, когда линии фронта были протяженными и слабо обороняемыми, коммуникации — плохими, а разведка — часто несовершенной.

До самого конца 1919 года белые могли побеждать значительно превосходящие силы противника в силу мобильности, которую обеспечивали лошади. В конце июля 1919 года у них было 43 000 кавалеристов против 20 000 у противника. В октябрьских боях превосходство белых было даже еще больше — 48 000 против 160 003. Наконец, огромным усилием большевикам удалось наверстать отставание, и решающие победы в конце 1919 года случились, когда впервые красная кавалерия оказалась достойным противником для белых. На обеих сторонах большинство лидеров, которые приобрели военную репутацию, было командирами кавалерии — например, Врангель, Мамонтов и Шкуро среди белых и Буденный и Чапаев среди красных. (Гражданская война в России была последним европейским конфликтом, в котором кавалерия играла важную роль.)

С другой стороны, казаки доставляли верховному командованию постоянное беспокойство. Во-первых, подразделения казаков были разнородными. С осени 1918 года в донские и кубанские казачьи части призывались иногородние. Многие из этих крестьян рассматривали большевиков как своих защитников, а казаков — как своих врагов, и они, мягко говоря, не стали полными энтузиазма воинами. Во-вторых, даже не все казаки были преданы Белому делу. Красным часто сочувствовали, в особенности те, кто пришел с северных и более бедных районов Дона. Казаки постоянно ссорились друг с другом, что снижало их боеспособность. В-третьих, и это важнее всего, подчинение казачьих войск Ставке главного командования было неполным. У кубанских казаков не было независимой армии, но во многих подразделениях они составляли большинство бойцов, и их взгляды было нелегко оставить без внимания. Их агитация за отдельную армию была главным раздражителем. Донская армия сохраняла свою собственную военную организацию. Парламент донских казаков (круг) вынудил Краснова и генерала Денисова, командиров Донской армии, уйти в отставку в феврале 1919 года, потому что круг ожидал, что уход прогерманских лидеров откроет путь к увеличению помощи союзников. Новые лидеры, атаман Богаевский и генерал Сидорин, были друзьями лидеров Добровольческой армии, но сохраняли большую долю независимости. Деникину часто приходилось совещаться с Сидориным, как будто он скорее возглавлял коалицию, а не командовал армией. Донские казаки хорошо сражались, защищая свою собственную территорию, но, когда Деникин отдал им приказ отправляться на север, на Москву, их энтузиазм быстро улетучился.

Несмотря на эти конфликты и другие слабые стороны, Добровольческая армия в первой половине 1919 года была замечательно умелой военной силой — как минимум по сравнению со своим противником. У армии было три существенных преимущества: у нее была превосходная кавалерия, ее командование было лучше, и в ней было лучше снабжение.

Сначала она была объединением офицеров, и даже на более поздних стадиях борьбы она сохраняла их непропорционально большое число. В то время как красные не могли найти достаточно людей для заполнения необходимых позиций командования, у белых полковники часто командовали простыми ротами. В действительности в Добровольческой армии был слишком богатый выбор. Верховное главнокомандование было вынуждено улаживать конфликты претензий: некоторые полагали, что заслуживают высоких назначений из-за своего опыта в Первой мировой войне; другие основывали свои претензии на том, какие посты ранее занимали в различных антибольшевистских армиях, например у Скоропадского или в злополучной Южной армии, созданной при участии Германии; еще одни сформировали партизанские отряды, которые начали считать своей частной собственностью, и, когда они присоединились к войскам Деникина, было невозможно отделить их подчиненных от них самих. Единого принципа, на основе которого могли бы осуществляться назначения, быть не могло, и принцип старшинства, дорогой сердцу многих профессиональных офицеров, тоже зачастую вынужденно не соблюдался. Хотя многие из офицеров не повиновались и отказывались принимать посты, которые считали унизительными, малочисленная армия обладала огромным изобилием таланта и опыта. История Добровольческой армии богата примерами изобретательного и зачастую блестящего командования.

В 1919 году белые также были лучше снабжены военным снаряжением, чем их враги, но на первых стадиях конфликта все было наоборот. Вначале они могли получить снабжение только за счет своих противников, и их стратегия зачастую определялась необходимостью захвата складов боеприпасов. Летом и осенью 1918 года Краснов помогал Деникину: он передал часть снаряжения, полученного от Германии, а также снабжал Деникина продукцией вновь открытых производств боеприпасов на Дону. Но в феврале 1919 года начались поставки от союзников, и армия более не страдала от недостатка боеприпасов. Союзники, особенно Британия, были щедры. С февраля по октябрь 1919 года Добровольческая армия получила 280 000 ружей, 4898 пулеметов, 917 артиллерийских орудий, 102 танка, 194 аэроплана, 28 миллионов патронов, 112 тягачей и 1335 автомобилей. Кроме того, белые получили большую часть военного имущества, в изобилии оставленного российской армией на Румынском фронте. Без этой помощи белым пришлось бы сконцентрировать все силы на производстве боеприпасов. Их заводы и фабрики никогда не смогли бы должным образом обеспечить армию, и вложение всех ресурсов в производство боеприпасов могло бы стать огромным бременем.

Помощь с Запада дала белым преимущество в определенных видах вооружения. Танки, которые начали поступать весной 1919 года, разрушительно подействовали на боевой дух их врагов, а аэропланы оказались исключительно полезными в разведке — они позволяли командованию концентрировать силы там, где они были наиболее необходимы. Морской флот Деникин приобрел также с помощью иностранных друзей: он заявил свои претензии на Российский Черноморский флот, который в конце войны перешел во владение британцев и французов. Его проблема заключалась в том, что Украина тоже хотела получить эти суда, но в итоге союзники приняли решение в его пользу. Два минных тральщика, которые французы дали в январе 1919 году, стали началом белого флота. Когда победа Деникина казалась вероятной, союзники вернули большинство российских кораблей. Летом белые обстреливали занятые большевиками города с моря; с некоторой помощью британцев белый флот способствовал восстанию офицеров в Одессе, что позволило Деникину 23 августа занять этот важный порт.