Ясно, почему Джой поначалу соврал о нашем осеннем романе — чтобы без помех навещать меня в больнице. Понятно, отчего не рассказал сразу о призрачном проживании в его квартире — тогда бы я приняла его за собрата-психа… Но почему молчал до сих пор?

Попросту забыл?

Считал неважным?

Надеялся, что правда не всплывет?

Опасался, что я как-то не так это восприму?

…Или ему есть что еще скрывать?

Я снова почувствовала себя… странно. Опять неуверенность, ненадежность. А что еще может таиться в нашем с Джоем прошлом? Или хотя бы в моем? Кроме призраков умерших людей по пятам за мной следовали призраки потерянных дней моей жизни. Да что дней — месяцев! Толпились молчаливо за спиной в ожидании, когда я обернусь и спрошу…

Я поняла, что Джой уже не спит. Но не шевелится, молчит. Выжидает. Осторожный какой! Я отодвинулась, чтобы видеть его лицо, и сказала сурово:

— Ну?

Джой похлопал глазками и заискивающе произнес:

— С добрым утром?

— С добрым.

— Ты сердишься?

— Нет, — сказала я, но не успел он вздохнуть с облегчением, добавила: — С чего бы мне сердиться? Подумаешь, половины нашего с тобой знакомства как не бывало!

Джой подпер голову рукой. Произнес рассудительно:

— В принципе, не так уж много я и соврал…

— Да ну?

— Время мы с тобой как раз так и проводили… Ну подумаешь, без секс… то есть близких отношений.

Я застонала и хлопнула себя по лбу. Мне только сейчас в голову пришло…

— Да ведь ты за мной даже и не ухаживал, получается!

— А чем же я тогда все это время занимался? — оскорбился Джой.

— Врал мне в глаза!

Джой помолчал, но признал мою правоту, потому что пошел на второй заход.

— Понимаю, иначе бы я добивался тебя много дней…

Я взглянула на него, и Джой быстро поправился:

— То есть недель…

Так как я продолжала хранить молчание, ужаснулся:

— Месяцами?! Но, между прочим, цветы я тебе все-таки дарил!

Я фыркнула:

— Один раз?!

— Три, — гордо сказал Джой. — Первые разы были в больнице.

Я глядела скептически.

— Сейчас ты можешь наговорить мне что угодно. Но не думай, что я так просто возьму и поверю!

— Послушай, я все-все расскажу! Отвечу на все вопросы, составляй этот свой список! Только давай уже мириться а? — взмолился Джой, придвигаясь ближе.

Способ примирения он выбрал традиционный мужской. Чувствуя, как скользят по телу его руки, я вспомнила наш первый раз. А ведь тогда мне казалось, что Джой ведет себя странно неуверенно, как будто узнаёт меня заново… Выходит — не казалось.

— Ну ты и мерз-завец… — пробормотала я, стягивая с него майку.

— Согласен, — мгновенно отозвался Джой.

* * *

Примирение было хоть и коротким, но бурным. Может, стоит иногда ссориться ради такого вот утра?

Чувствуя, как губы растягивает улыбка, со стороны наверняка выглядящая дебильной, Джой быстро огляделся. Стоявшие с ним в утренней пробке автомобили были незнакомыми — ну да, сегодня же он выбился из своего обычного расписания…

Слева тойотовладелец нервно стучался затылком о подголовник кресла. Наверное, очень опаздывает. Зато тип на «крузаке» справа был так монументально спокоен, что выглядел одним целым со своим внедорожником: этакий автомобильный кентавр. Руки увесисто лежат на руле, глаза устремлены вперед, профиль чеканен и неподвижен. Из-за тонированных стекол он был того же асфальтового цвета, что и машина.

Джой неожиданно вспомнил слова Инги.

«Некоторые люди очень похожи на призраков. Посмотри вокруг внимательно, ты их увидишь. Они везде! Некоторые стали призраками для своих родных, для сослуживцев — те их просто не замечают. Многие живут, как призраки, изо дня в день, из года в год, ничего не чувствуя, ничему не радуясь. Но они-то думают, что все еще живы!»

Он вообще не склонен к лишним фантазиям, но общение с Инсон-Ингой на него плохо влияет. Точнее, слишком стимулирует его воображение.

Потому что Джой вдруг понял, что в машинах рядом сидят призраки. И по тротуару вдоль дороги течет настоящая призрачная река. Серые, одинаково отрешенные, хмурые… потусторонние лица. В цвет и в настроение осеннего сумрачного неба. Как одна видящая духов и он, ее слепой помощник, могут противостоять этому нашествию?

…Сзади яростно засигналили, и Джой, встрепенувшись, сморгнул внезапное наваждение. Оживший автокентавр перебирал руль, уходя из потока на проспект. Нервный попутчик слева уже вовсю пилил по Кольцу. Будем надеяться, успевает…

Джой потер лицо свободной рукой, нервно зевнул. Недосып сказывается. А ведь несчастная Инга, наверное, видит что-то подобное день за днем.

— Ну что, теперь-то твоя душенька довольна? — устало спросил он. Да ее можно использовать дознавателем в полиции! Без побоев и угроз всю подноготную и всю душу вытрясет!

— Счас, — рассеянно сказала Инга, ведя пальцем по блокнотику — и впрямь составила опросник! По его ощущениям — пунктов на сто, не меньше.

— Что, уже память подводит? — заботливо осведомился Джой. — Ты галочки-то не забывай ставить или вычеркивать, а то так скоро по второму кругу пойдешь!

— Да нет, самое важное вроде бы выяснила, если что еще вспомню, потом спрошу. — Инга наклонилась, поднимая с пола стоящие рядом бокалы вина (он подсуетился, подогнал французского). — На, выпей!

— Мерси. Давай чокнемся, что ли… за окончание допроса!

— Ох-ох! Ты его заслужил!

Уже осипший Джой не успел пригубить вина, как услышал:

— Значит, я знаю что-то о вашем семейном сокровище?

— А я-то думал, все вопросы кончились!

— Надо с твоим прадедушкой как-то свидеться. Или попробовать гипноз для пробуждения воспоминаний?

— Эк тебя мотает! От встречи с призраком до встречи с гипнотизером!

— И еще вопрос…

— О господи!

— Самый последний и самый-самый важный. — Инга села на диване прямо, подобрав под себя ноги, и уставилась на него. Джой занервничал, не зная, чего ожидать: вариантов ведь масса! Инга наклонилась, пристально вглядываясь ему в глаза, и проникновенно спросила: — Джой, а ты ничего больше от меня не скрываешь?

У него поджался живот. Почему он сразу подумал об ЭТОМ? Не о бывших женщинах; не о том, как считал Ингу сумасшедшей; не о навязчивых мыслях, что ему приходится делить свою девушку с иным миром, подошедшим к нему так близко?