Мое сердце громко ухнуло и забилось чаще, ладони вспотели от волнения. Я сразу же поняла, что это за свиток! Этот, вне сомнения, был тот самый документ, о котором упоминал Хизли. Я бережно подняла листок и развернула его, сразу узнав и затейливо выписанные буквы, и орнамент на уголках, и сам древний пергамент. Именно из такого материала изготовлена вся книга – все священное Писание. Я нашла вырванную страницу…

Я несколько раз перечитала текст и довольно улыбнулась. Кажется, теперь я знала, что мне предстояло искать в безбрежных песках пустыни Гоби…

Маарбах попрощался со мной на границе мертвых земель. Я протянула рыцарю руку, но тот, вместо того чтобы просто пожать предложенную ему ладонь, привлек меня в свои объятия и одарил теплым отеческим поцелуем. Я растроганно ответила тем же, крепко прижавшись к его широкой груди.

– Может, передумаешь?

Маарбах прикрыл глаза темными веками и отрицательно покачал головой. По его губам бродила слабая тень улыбки:

– Нет, милая девочка! Наше присутствие смутит народ ламий и не позволит им следовать за тобой, не оглядываясь в нашу сторону. Боги ревнивы и не привыкли делиться властью. А кроме того, мы не сумеем вписаться в новый мир. Сама понимаешь – уходить из жизни в разгар силы и славы куда приятнее, чем становясь бессильным, дряхлым старцем. Пусть лучше нас вспоминают с восхищением и уважением, чем с пренебрежением и жалостью.

Он поднялся в небо, и уже с высоты до меня донеслись его последние слова:

– Когда-нибудь тебе тоже придется выбирать. Приготовься к этому!

Я содрогнулась и тяжко вздохнула. Острое предчувствие скорой беды укололо мое сердце…

А теперь мною владели уныние и разочарование. Крылатые безупречно выполнили свою часть уговора, доставив моих друзей в самое сердце пустыни Гоби, но долгожданная встреча с дорогими для меня людьми не доставила мне радости, ибо слишком уж много проблем поджидало нас впереди. Увидев мое нахмуренное, кислое лицо, друзья благоразумно отошли в сторону, разбили лагерь и занялись приготовлением скромного ужина. Даже Алехандро не рискнул нарушить моего уединения, когда я взобралась на пологий бархан, уселась в позе лотоса и принялась методично, метр за метром сканировать окружающее пространство. Неужели ты ошиблась, повелительница жриц? Или, может быть, за прошедшие века пустыня разрослась настолько, что бесследно поглотила нужные мне камни? Меня окружали сплошные пески. Куда ни кинь взгляд – одни пески, всегда пески, основная часть которых спеклась в единую серую массу, образовав то самое туманное студенисто-белесое пятно, увиденное мной из космоса. Высокая температура цепной ядерной реакции превратила песок в стекло, убив и без того скудную жизнь. Стеклянная пустыня! Из курса географии я помнила, что Гоби не так уж и велика – куда меньше легендарных африканских пустынь Сахары и Калахари. Мне хватило всего лишь одного дня, чтобы облететь ее от края до края, но я нигде не обнаружила никаких камней. Я пристально, до рези в глазах вглядывалась в проклятые пески, опускалась вниз и разгребала их руками, но искомые камни так и не находились. Будь ты проклята, мертвая пустыня! В полном одиночестве, стоя среди песка, стекла и безмолвия, я бессильно изрыгала проклятия и грозила небу гневно стиснутыми кулаками. Сегодня все ополчилось против меня – природа, пророчества и даже самый страшный и неумолимый из врагов – время. Два месяца, у нас оставалось всего шестьдесят дней…

Внезапно я почувствовала – в мрачном ландшафте пустыни что-то изменилось. Тоненькая, слабая нотка приближающейся свежести неожиданно вплелась в горячий, обжигающий дыхание воздух. Чистое голубое небо, слегка окрашенное розовыми отблесками заходящего солнца, начало быстро, угрожающе темнеть. Пустыня уже не казалось молчаливой. Пронзительный, сверлящий мозг свист, с каждой минутой приобретающий все более тяжелый, басовитый окрас, рождал панический страх. Я заметила, как недоуменно оглядываются мои друзья, силясь отыскивать источник пугающего их шума. Горизонт чернел. Над песчаными дюнами возник пока еще полупрозрачный, но молниеносно уплотняющийся контур грозовой, широко разрастающейся воронки убийственного смерча. Я вскочила на ноги и кубарем скатилась с бархана:

– Все бегом ко мне! Собираемся в тесную кучку, расстилаем одеяла и ложимся. Я накрою нас силовым куполом. Надвигается песчаная буря!

– Мы погибнем,– с удивительным спокойствием сказал Риф.– Я слышал от моряков байки про подобные ураганы – в них не выживают!

– А вот фигушки, не дождетесь,– склочно ворчал Фен, расстилая на песке покрывала,– раз рассказывают, значит, кому-то удалось такое пережить…

Антонио испуганно свернулся в клубок, судорожно обнимая Кристину и самоотверженно прикрывая любимую драгоценным томом священного Писания. Остальные крепко прижались ко мне, нервно вздрагивая и закрывая глаза. Созданная мною тонкая радужная пленка силового поля натянулась над нашими головами. Я обладала достаточной силой для того, чтобы охватить всех и поддерживать ре-цикл переработки углекислого газа в кислород, не позволяя нам задохнуться. Браслеты на моих руках засветились ярче, щедро подпитывая своей энергией защитное поле, призванное спасти нас от гнева разбушевавшейся стихии.

Похолодало. Ветер уже не шуршал вкрадчиво и испытующе – нет, теперь он выл громче стаи голодных волков, и в его жадном реве мне слышалось: «Сожру, засыплю, уничтожу!» Град песчинок безостановочно барабанил по поверхности силового купола, своей неумолкающей настойчивостью напоминая звук проливного дождя. Песчаный барьер, наметенный вдоль линии силового поля, все увеличивался и увеличивался, и я ощущала нарастающую тяжесть, давящую на мои плечи. В нашем укрытии стало совсем темно. Алехандро нежно привлек меня к себе, успокаивая, поддерживая и бережно целуя в теплую, уютную ямочку между ключицами. Рядом сдавленно застонал Рей:

– Я чувствую твою энергию, Рыжая! Она причиняет мне боль!

– Ладно, ты ее чувствуешь,– снисходительно отозвался невидимый в темноте Феникс,– а вот мне все это живо напомнило ту крохотную африканскую пещерку под водопадом, где мы однажды застряли на пару суток, спасаясь от мелких и злобных, словно блохи, пигмеев…

– Ну у тебя и память, Финик! – бодро хохотнул Айм.– Это же случилось очень давно, еще на третьем курсе, когда нашу группу забросили в леса Амазонки для прохождения школы выживания в экстремальных условиях…

– А на том водопаде Ника приманивала водяных змей, которые оказались невероятно вкусными! – неуверенно добавил Рей дрожащим от волнения голосом.– Даже с учетом того, что мы ели их сырыми…

Алехандро потрясенно вскрикнул.

– Ну, припомнил-таки! – довольно хихикал Фен.– Здорово, лейтенант Рей, параллельный поток, специализация космическая разведка, личный номер двести шестнадцать «Би».

– Вспомнил! – эхом отозвался орденец.– Я все вспомнил: и вас, и Нику, и нашу Школу…

– Мы-то тебя, дружище, между прочим, сразу узнали,– хвастливо похвалился Айм.– Как только увидели в тот первый раз, в кабинете Кардинала… Но Ника напрочь запретила нам форсировать твои воспоминания!