«Отдаст сама? – мысленно удивилась я.– Ну хорошо, предположим теоретически, что внутри машины якобы скрыт некий умный механизм, призванный отреагировать на то, чем обладаю именно я. Но какому конкретно сигналу он подчиняется – моему голосу? Нет, маловероятно, уж слишком это ненадежно. Человеческий голос способен измениться: ведь за все прожитые годы я могла охрипнуть, опискляветь, получить травму гортани… Следовательно, индивидуальные особенности моей голосовой модуляции мы отвергаем. Что же тогда еще? Какие-то особенные слова-пароли, на которые запрограммирован механизм?..»

Я сосредоточенно кусала губы:

«Ах ты, директор, старый хитрец! Помнится, Захария являлся одним из самых страстных почитателей моих стихотворных изысканий. Скорее всего, он ожидал, что я и здесь начну декламировать стихи. Но о чем? О той, кем я стала? Достойна ли я звания бога? Какие деяния я совершила, нашла ли свой тайный Храм, сокрытый в душе каждого человека? Долог и тернист путь к Храму сущности человеческой…» Я не заметила, как мои мысли сами собой облеклись в проникновенные слова и зазвучали над тихим лесным озером:

Я хочу так мало, а могу так много.

Почему же к Храму не пришла дорога?

Почему-то в сердце благодати нету,

С проклятой душою я брожу по свету.

Окна помутнели, стены обветшали,

Веет в душу ветер грусти и печали,

Спрашиваю Небо: «Не найду ответа —

Почему не быть мне на вершине света?»

Хмурит тучи Небо – тучи ходят низко,

Протянуть бы руку: вроде счастье близко.

И сказало Небо – ласково, но строго:

«Видно, можешь мало, ну а хочешь – много…»

Маарбах восторженно вздохнул, Алехандро сиял светлой улыбкой, полной любви и гордости, вдохновенно молился Антонио…

Раздался громкий, мучительный скрип. Крылатая дева медленно отвела ладони от груди и призывно повернула голову в мою сторону. Я потрясенно отступила назад, отказываясь поверить собственным глазам. Взволнованно вскрикнула эмоциональная Крися. Свет, струящийся из ладоней статуи, стал нестерпимо сильным, разом осветив все вокруг...

– Высоко! – недовольно прокомментировал Феникс.– Она слишком высокая, а Ника по сравнению с ней – маленькая, ниже стремени.

– Но у нее есть крылья! – уверенно подсказал рыцарь.

– Крылья? – недоверчиво переспросила я дрогнувшим от волнения голосом.

– Крылья, сестра, крылья! – Маарбах для наглядности широко распахнул свои, черные и кожистые.

Я завела руку назад, желая нащупать крылья, о которых твердил рыцарь, но за моей спиной оказалось пусто. Айм недоуменно пожал плечами, Антонио смотрел на меня с ожиданием и надеждой, Фен дурашливо покрутил пальцем у виска.

– Поверь в себя, любимая! – с нажимом потребовал Алехандро.– Ты – сильная, ты сможешь!

Я закрыла глаза и представила себе два белых, щедро оперенных паруса, вырастающие из моих плеч. Вот они крепнут, наливаются силой, наполняются ветром… Я почувствовала что-то незнакомое, поэтому внезапно подняла веки и пронзительно взвизгнула от испуга, обнаружив себя неловко болтающейся в воздухе, в полуметре над землей.

– Ну же, ну! – ликующе закричал виконт.– Лети, милая!

«Я хочу летать, я научусь летать!» – подбадривала я себя, поднимаясь все выше и выше в небо.

Лицо Крылатой девы приблизилось. Я с интересом заглянула в ее раскрытые ладони. В руках статуи лежали два круглых браслета, пульсирующих холодным серебристым пламенем. Я потянулась к долгожданному артефакту, а браслеты тут же тонко, мелодично зазвенели, вылетели из ладоней Крылатой девы и сами нанизались на мои запястья, так идеально подойдя по размеру, словно именно для меня и делались. По моему телу немедленно разлилась жаркая волна неслыханной силы.

«Энергетические накопители воистину гигантской мощности,– поняла я, буквально купаясь в потоках переполнявшей меня энергии.– Невероятная технология, необъятный потенциал! Захария и впрямь стал гением!»

– Капитан! – с завистью заорал снизу Фен.– Ну, может, хорош уже, как Карлсон, круги в небе нарезать? Тебе бы очень пошли штаны с пропеллером… Спускайся вниз – обратно на грешную Землю!

– Чудо! – привычно лепетал набожный послушник Антонио.

Военный совет мы решили совместить с обедом. Несколько минут все молчали, сосредоточенно утоляя первый голод, но, когда дело дошло до сахарного печенья – любимого десерта ламий,– мы понемногу разговорились. Феникс вольготно развалился на расстеленном на траве одеяле, лениво пересчитывая плывущие по небу облака. Я бесцеремонно пихнула штурмана в бок:

– Эй, а ты почему это вдруг притих? Знаешь, как-то непривычно видеть тебя таким задумчивым, серьезным, не слышать твоих обычных шуточек...

Феникс сосредоточенно запустил пятерню в короткий ежик своих едва отросших темных волос и посмотрел на меня оценивающе:

– Капитан, а ты осознаешь, что до настоящего момента мы весьма хорошо проводили время. Но ведь время не проведешь!

– Чего это Финик там такое заумное несет? – невнятно поинтересовался Айм, не отрываясь от печенья.

– Никак он на солнышке перегрелся! – ахнула заботливая Крися, прикладывая ладонь к загорелому лбу штурмана.

Феникс сердито мотнул головой, сбрасывая руку девушки. Его темные, как маслины, глаза продолжали неотступно следить за выражением моего лица.

– Подождите с осуждением! – Я пресекла недовольные комментарии друзей.– А ведь Феникс прав! Ну-ка развей свою мысль дальше...

– О-о-о, и до тебя дошло наконец-то,– одобрительно усмехнулся Фен, приподнимаясь на локте.– То, что время работает против нас,– это и так всем понятно. Но сейчас я говорю немного о другом, а именно о том, что легкое времяпрепровождение закончилось – впереди нас ожидает самое трудное испытание...

– Угум-с,– подавился сладостями аналитик, пытавшийся разговаривать с набитым ртом.– Черт меня раздери, а ведь наш балагур прав, и найти Небесные врата будет куда потруднее ключа! Финик, ты, кажется, поумнел!

– Почему труднее? – не поняла Кристина.

– Следующий пункт нашего путешествия – Тибет и пустыня Гоби,– взял на себя Рей труд прояснить ситуацию.– До них мало того что безумно далеко, так еще в месте обитания Рыжих жриц и радиация зашкаливает намного выше нормы.

– Вот-вот, и я об этом же,– подхватил Феникс, вновь разваливаясь в непринужденной позе.– А то привыкли все считать, будто я – слабоумный!

– Ну да,– начал неловко оправдываться Айм,– во многих вопросах ты явно мелко плаваешь!

– Зато как гребет! – хмыкнул Алехандро, дружески подмигивая штурману.

– Так что же нам теперь делать? – плаксиво надул губы Антонио.

– Э, парень, ты чего? – с порицанием нахмурился Феникс.– Запомни: настоящие мужчины никогда не плачут, вместо этого они заставляют плакать своих врагов!