Кент щелкает клавишей. Откидывается в кресле. Смотрит на меня. В гулкой тишине мерно тикают настенные часы.

– Начальник Ноткер уже… ознакомился с этим?

– Нет. На карьеру мне наплевать, но шкурой, в отличие от вас, я дорожу. Не в том смысле, что боюсь умереть. Хотя боюсь, и очень. Но еще страшнее умереть напрасно. Да притом оклеветанным в какой-нибудь гнусности.

– И все же орден должен знать.

– Знать что, собственно? Ноткер функционер. Решения принимает не он. И даже не Даник Чиола. Облава на ведьм – это инициатива Капитула. И сорок лет назад. И сейчас. И они не отменят приказ, потому что тогда пришлось бы признать, что мы собственноручно извели треть населения королевства. Мы, которые должны были укрепить хрупкий мир после войны, убили больше людей, чем сами Серебряные Шлемы! Это был бы конец РКС. Думаете, нас станут слушать? Особенно теперь, когда орден получил шанс восстановить прежнее могущество? На костер нас, может, и не отправят, а вот в монастырь или крепость – более чем вероятно.

– Черт. Но если есть хоть малейшая вероятность, что люди умирают из-за нас…

– Бредни фанатика – кто их послушает? Нужны доказательства, Леннокс. И если они вообще существуют, то они есть у тех, кто убирает Отворяющих.

– Вы сказали, что знаете, кто это.

– Это эльфы, Леннокс. Кто же еще? И доказательства нужно искать в резидентском лесу.

Смотри-ка! Я даже сморгнул. И этот туда же. Все дороги ведут в Сильва Альвана.

– Эльфы?

Мне вдруг страшно захотелось встать и пройтись. Хотя бы до стены и обратно. Но я заставляю себя остаться в кресле и сохранить невозмутимый вид.

– Что у нас получается? – Конфиденциально пригнув голову, Кент подается вперед. – Стадия номер один. Кто-то убивает Отворяющих. Перекрывает ведьмам магический канал. Стадия номер два. Ведьмы массово умирают. Из-за этого ухудшается состояние колдовской оболочки земли… назовем ее сферой Бланта – в честь первооткрывателя. Стадия номер три. Локальные возмущения в сфере Бланта отражаются на людях. Вакцина не помогает. Провинция Анерленго под угрозой вымирания. Предполагается и четвертая стадия – воспроизведение всей этой цепочки в других провинциях.

– Многоходовочка… – бормочу я, пытаясь настроиться на логику Кента.

– И ее авторов тяжело отследить. Но если четвертая стадия – это не просто результат трагического сопряжения случайностей, а именно запланированный финал… Кто в выигрыше? Уж точно не люди. У четвертой стадии есть название. Это название ей дали эльфы. Знаете какое? «Окончательное решение человеческой проблемы». Нет, они вовсе не жаждут уничтожить наш мир. Им достаточно, чтобы мы освободили земли, которые граничат с Сильва Альвана. Поэтому и начали с Анерленго: там общая граница самая протяженная. На очереди Лэ. А Большой Камелот они оставят напоследок.

– Хм. Да, в этом есть смысл.

– Вот и я думаю, что есть. Остроухие не кровожадны. Я уверен, что они даже позволят эвакуировать столицу. Дорога на север отрезана уже сейчас, население хлынет в южные провинции, подальше от Сильва Альвана. Побережье станет резидентским, как три тысячи лет назад.

– Господи. Вошка и блошка, ни дать ни взять.

– О чем это вы?

– Вошка и блошка. Сказка такая. Не помните? Обожглась вошка, заплакала блошка. Что там дальше? Заскрипела дверка. Загорелся навозный катышек. Девочка разбила кувшин. В общем, в итоге начался мировой потоп. Тут то же самое. Казалось бы: погиб-то всего один человек. Отворяющий. Какой-то сутенер-кудесник. Мы и не слышали про таких никогда. И вот прошло десять дней, а мы уже перекраиваем политическую карту на новый лад… То есть на старый. А вы неплохо знаете этих эльфов, а?

Сэр Кент со звоном ставит чашку на блюдце и, расстегнув пару верхних пуговиц, оттягивает ворот рубахи. Под левой ключицей белеет небольшой узкий шрам.

– Вот, сувенир. Целили, естественно, в сердце. Спасение мое было в том, что конь в тот момент решил меня сбросить. Отделался пробитой грудной стенкой, схлопнулось левое легкое, да еще потерял несколько унций крови, когда выдернул стрелу. Не удивляйтесь. Меня тоже учили, что если уж подстрелили, то стрелу самому не трогать, она вроде как рану и закупоривает. Только это все не про эльфийские стрелы. Наконечник из оленьего рога остроухие крепят к древку с помощью сухожилий. Это очень надежное крепление, пока стрела остается сухой. Но стоит ей войти в тело, жилы размокают от крови и лимфы, и наконечник отделяется, начинает играть у тебя в ране, резать мясо.

– А говорите, не кровожадные. Когда вас ранили? Вы, часом, не были в волонтерском корпусе вместе с Аленом Лурией?

Кент прищуривается.

– Опять у вас Ален Лурия. Ему там, наверно, икается. Нет, в боях за Сильва Альвана я не участвовал. Это я по молодости схлопотал, по глупости. Его величество пожаловал нашу семью охотничьими угодьями – аккурат в резидентском лесу. Только вот эльфам государева воля была не указ. И я, в общем-то, это понимал. Как и смысл королевского подарка… Неважно.

Он натянуто и коротко улыбается.

– Доказательства, Леннокс. Мы не можем просто заявиться перед Капитулом с рассказами про сферу Бланта. Про вошку и блошку. Нам нужны доказательства. И мы их добудем. Мы отправимся в Сильва Альвана. Найдем планы, перехватим депешу с приказами. Если понадобится, возьмем в плен эльфийского офицера. Притащим его в орден. Пусть услышат все из первых уст.

Я все-таки встаю с кресла, начинаю курсировать вдоль стеллажей. Машинально сбавляю ход у полки со словарями, где позавчера разбирался с «катарсисом». Провожу пальцами по корешкам книг. Надеялся, что ли, что касание придаст мне мудрости. А то своего ума не хватает.

С остроухими все понятно. Чем нас меньше, тем лучше для них. Католическая лига из этого даже социальную рекламу сделала: «Купи презерватив, порадуй эльфа». Так что доводы Кента кажутся очень убедительными. Но как в эльфийскую концепцию вписать кастигантов? Я ведь точно знаю, что они связаны с происходящим. Что я сам – связан. Не приснилось же мне это… Вернее, как раз приснилось. Ну да мои сны на особом счету.

Не думаю, что бичующие дьявола работают на эльфов. Разве что невольно… Все-таки я верю, что они хотят спасти человеческий мир, а не добить его. Просто методы у них малахольные. Идеалисты. Видят что-то одно. А настоящей цены альянсу с волшебным народом не знают. И кто же превратил их в непосвященное орудие эльфийской эмансипации? Дергал все это время за веревочки? Да, Джудит, это я про твоего мужа. Вопрос в том, может ли он сам быть эльфийским агентом. Вспоминаю ненавистное лицо. Черные брови. Высокие скулы. Безбородый. Хм, а при желании можно разглядеть альваноидные черточки. Не чистые. В глаза не бросаются. Не иначе метис. Поколение второе-третье.

Оглядываюсь на Кента. Если нам делить дорогу, придется все ему рассказать. Ему, пожалуй, можно.

– Хорошо. Мы поедем в Сильва Альвана. Только понадобится грамота. Чтобы пропускали на карантинных заставах.