– Нужно поменяться местами, – шепнула я Лакришу, наклоняясь вперёд. Хоть перспектива сидеть с кудряшом была спорной, но, всё же отец и дочь должны быть рядом.

Кучерявый Аполлон лишь развёл руками, а потом над нами погас свет, и девица справа от Лакриша коротко шикнула, призывая к тишине, ведь на сцене уже появились актёры.

Я чувствовала себя неуютно и глупо. Несмотря на почти год, прожитый в Ампелосе, многие шутки артистов так остались недосягаемы для моего земного ума из-за специфичной терминологии. Вокруг всё смеялись и аплодировали, а я откровенно тупила и занимала себя поеданием сладостей и разглядыванием пёстрых костюмов лицедеев. В общем, всё шло, как и в прошлый раз моего пребывания в шатре представлений. Правда, сегодня пришлось делиться вкусняшками не с Алисой, а с Арсом. Иногда наши пальцы сталкивались в коробке с попкорном, отчего необъяснимо становилось совсем уж дискомфортно.

В одну из пауз, когда весь зал хлопал и улюлюкал, к нам на пол корпуса развернулся Лакриш, привстав со своего сиденья:

– Ставлю две монеты на то, что Селий выберет Ариету.

– Думаю, Ивонна так просто не сдастся, – полушёпотом принял спор лорд Ливарелл, – три монеты.

– По рукам, – Кудряш протянул свою лапищу, а мне пришлось разбить крепкое мужское рукопожатие. – Ну а ты, императрица, что думаешь?

А что было сказать. Лишь неопределенно пожала плечами.

– Опять не поняла смысл? – громко уточнила обернувшаяся к нам Самира и характерно закатила глаза, этот её жест бесспорно угадывался даже в потемках, – ну раз больше никто не может объяснить, смотри…

Девочка коротко пересказала мне последнюю шутку влюбленной Ивонны, а я даже улыбнуться не успела, потому что на нас снова зашикали окружающие зрители, и пришлось нарушительнице порядка повернуться на место.

Следующее действие разворачивалось на сцене, и в очередной раз я потеряла нить повествования из-за парочки непонятных терминов в диалоге героев.

– Это значит, что отец лишает Селия титула, – внезапно обжог дыханием моё ухо лорд Ливарелл. Он бесцеремонно вторгся в моё личное пространство и был так близок, что я кожей ощущала исходящее от него тепло.

Меня резко кинуло в жар с ног до головы, опаляя пламенем каждую молекулу в моём теле. Чёрт! Я усиленно пыталась выйти из накатывавшего состояния обжигающей прострации. Зрители вокруг беззвучно смеялись, бесшумно хлопали. Звуки пропали…

Раньше, когда приходилось с лордом скакать на коне или трястись на холодных санях, я чувствовала себя неуютно, неудобно, скованно. Но то, что творилось со мной сейчас – не шло ни в какое сравнение. Пришлось до боли закусить щёку изнутри, отгоняя пробуждающийся зов крови, подозреваю, запущенный влиянием чёртового спагуса, моей родословной и вообще всем этим артефактизмом.

Сил едва хватило коротко кивнуть лорду в знак понимания и благодарности за объяснение. Волна эмоций схлынула также резко, как накатила. А мир вокруг меня вновь наполнился звуками.

Встать и убежать из зала сейчас не вариант, да? Лорд не поймет и, чего доброго, бросится догонять. Блин. Надо дотерпеть до конца. Может наврать, что приспичило в уборную? Я оправила в рот целую горсть каких-то сладостей и тут же скривилась как от резкой зубной боли. Что за?! Рот словно слипся от избытка сахара. Арс быстро перегнулся к сидящей перед ним дочери, отобрал у неё напитки и поднёс к моим губам. Я пила жадно и до дна, обхватив руки лорда, держащие спасительную бутылочку с водой.

– Спасибо, – прошептала я беззвучно, смахивая ладонью остатки влаги с губ. Арс сочувствующей улыбкой отобрал у меня пакетик с адскими сахарными шариками и небрежно сунул его вперёд Самире. Видимо это что-то значило, вот только что именно – осталось для меня недосягаемым, но я предположила некую подставу от русоволосой засранки. Ладно хоть лорд вовремя сообразил на счёт воды. Чёрт. Выходит, он наблюдал за мной. Блин! Столбик шкалы дискомфорта неумолимо полз вверх.

Арс перебрал мой куль со сладостями и отправил Самире ещё пару мешочков, очевидно с подобными подлянками.

– Какого? – искренне возмутилась я.

– Я проведу с ней воспитательную беседу, – произнес Арс, на него тут же шикнули, и лорду пришлось прижаться ко мне плотнее, – возьми, это более безопасно.

Он передал мне баночку, а я подверглась новой волне эмоций, с трудом владела руками, кусала горящие щёки и ругала сама себя: «Так хватит, просто сиди да ешь! Потерпи, скоро представление закончится. Еще сорок шесть минут. Всего-то. Вытерпишь. Жуй давай». Перевела взгляд на банку.

– Чёрт!

– Что? – тут же напрягся Арс.

– Это же зали!

– И?

Обречённо выдохнула:

– В прошлый раз оно оказалось на голове у лорда Гарвиша.

Вместе мы погрузились в то далекое воспоминание, вместе вынырнули и вместе рассмеялись каким-то странным смехом, за что снова получили нагоняй от зрителей, ибо, как назло, в это время актеры внушали залу жестокий трагизм неразделенной любви.

Сделали вид, что со всей серьезностью смотрим шоу, но уголки губ подрагивали и пытались скрыть рвущийся наружу смех. Из разряда тех ощущений, когда нельзя смеяться, но вопреки всему начинаешь хохотать с утроенной силой. Боже, это точно нервное. Кажется, у меня пошли слёзы и свело живот. Сдавленно кряхтеть в кулак было невыносимо, и уж тем более смотреть на сцену. Чтобы окончательно не заржать в голос, я уткнулась лицом в грудь Арса, давясь безмолвным смехом и комкая ворот его рубашки.

Очередная смена действий на сцене, зал аплодировал, а ощутила пристальный взгляд обернувшейся Самиры. Зараза! Рефлекторно попыталась принять отстраненно-вертикальное положение, будто меня за чем-то непристойным застукали. Но Арс не дал. Сама не знаю когда, вероятнее всего, во время моего истеричного припадка смеха, он взял меня в кольцо своих рук и теперь из него не выпустил. Я немного поупиралась, но быстро затихла. Так мы и сидели в обнимку: Арс держал меня, я – банку с зали. Периодически он нашёптывал мне на ухо комментарии относительно действий актеров, но не представление меня волновало. Я слышала мерный стук его сердца, щекой ощущала движение грудной клетки на каждом вздохе. Между нами творилась необъяснимая, но тихая магия. Магия? Или химия?

Приходили мысли вырваться и убежать, но они на корню душились теплом и умиротворением, исходящими от Арса. Меня крыло и накрывало. Я не могла больше с этим бороться.

– Кажется, я проиграл три монеты. Селий только что в стихах предложил Ариете сбежать, – лорд прокомментировал игру актеров мне в самую макушку.

– Я бы тоже сейчас хотела сбежать, – прошептала в ответ.

Арс аккуратно поднял мою голову за подбородок и заглянул в глаза. Не знаю, что лорд пытался рассмотреть во мраке зала. Он вдруг спросил:

– От меня?

Я не смогла соврать ни ему, ни себе, а потому выдохнула лорду в губы: