вертолетах – сотрудников Мемориала и членов семей медработников и пациентов, а также некоторых служащих корпорации «Лайфкэр», – доставили еще в одну из расположенных сравнительно недалеко больниц «Тенет», где они смогли поесть и помыться.

Малдерик несколько раз звонила по номерам родственников трех из умерших пациентов, но всякий раз слышала сообщение о проблемах со связью и предложение оставить информацию на голосовой почте или на автоответчике. Через несколько часов ей все же удалось дозвониться до сына и невестки одной из пожилых пациенток «Лайфкэр». Малдерик попыталась описать всю сложность ситуации, в которой оказались врачи и пациенты Мемориала и которая во многом ухудшила состояние женщины и спровоцировала ее смерть. Она рассказала об отсутствии водопроводной воды – и о затопленном подвале больницы, об отсутствии электричества и неработающих кондиционерах. За пациенткой ухаживали и врачи, и медсестры, заверила она, но она находилась в очень тяжелом состоянии и в конце концов умерла.

В следующий понедельник, 19 сентября, Малдерик позвонила доктор Анна Поу. Она прочла в газетах, что власти штата начали расследование обстоятельств смерти пациентов в Мемориальном медицинском центре. Репортеры Си-эн-эн связались с ней по телефону и сообщили, что готовят репортаж о том, что пациентов больницы, возможно, подвергли процедуре эвтаназии. Они попросили Поу изложить ее версию событий. Анна Поу не знала, что ей делать в этой ситуации, и попросила Малдерик о помощи. Малдерик сказала, что ей лучше сидеть тихо и что кто-нибудь из «Тенет» с ней обязательно свяжется.

* * *

Анна Поу поднялась на борт вертолета, опустившегося на посадочную площадку Мемориала, около шести вечера в четверг, через несколько часов после того, как из больницы были эвакуированы последние пациенты. Посмотрев вниз, она не узнала знакомые улицы, теперь находившиеся под водой. Ей стало очень жалко город. Дом самой Анны Поу в Новом Орлеане стоял на возвышенности и потому не пострадал от наводнения. Менее чем через неделю после того, как Поу покинула Мемориал, который все еще был закрыт, а все выжившие пациенты находились в других лечебных учреждениях, она вышла на работу в больницу Университета штата Луизиана в Батон-Руж.

Поскольку в Мемориале умерло слишком много пациентов, а сотрудники больницы были крайне расстроены тем, что больным осознанно сделали смертельные инъекции, слухи о произошедшем быстро дошли до журналистов. Когда Анне Поу позвонили из Си-эн-эн и других средств массовой информации, она первым делом связалась с коллегами из Мемориала. В частности, она позвонила Эвину Куку, пульмонологу, – именно его Сьюзан Малдерик попросила дать Анне Поу совет, какие препараты вводить самым тяжелым больным. Теперь, когда все закончилось, он находился в Хьюстоне. Поу рассказала ему, что власти штата Луизиана пытаются разобраться в случившемся, и поинтересовалась, выходил ли кто-нибудь на него в связи с этим. Оказалось, что ему тоже звонили журналисты: с Куком выразили желание пообщаться все те же репортеры из Си-эн-эн. Но ему это было совершенно не нужно. Он хотел остаться неизвестным широкой публике. В конце концов, желающих высказать свое мнение по проблемам медицинской этики и, в частности, о том, как помочь людям умереть, было сколько угодно. «Анна, – сказал Эвин Кук, – не общайтесь с журналистами. Ничего им не говорите». Он пояснил, что репортеры в погоне за сенсацией могут извратить ее слова и истолковать их как угодно. «Спрячьтесь», – посоветовал ей Кук.

Поу также позвонила Джону Уолшу, главе хирургического отделения Мемориала. Это был хороший специалист, добрый и приветливый человек. За год работы в больнице Анна довольно хорошо узнала Джона, разговаривая с ним в перерывах между операциями. Днем в четверг, 1 сентября, она остановилась поговорить с Уолшем о том, что произошло на седьмом этаже, где она сделала нескольким пациентам инъекции, после которых они умерли. Теперь, беседуя с Анной по телефону, Уолш настоятельно посоветовал ей найти себе адвоката, показать, что она готова к сотрудничеству, и связаться с главным администратором Мемориала Рене Гу. Анна оставила сообщения на мобильных телефонах Гу и его матери. Так и не сумев дозвониться до главного администратора, она набрала номер Малдерик и попросила ее о помощи.

Стивен Кампанини, директор по связям со СМИ корпорации «Тенет», сам позвонил Анне Поу на сотовый. Он поинтересовался, нет ли где-нибудь поблизости от нее стационарного телефона. Она решила, что Стивена не устраивает качество связи. Когда он снова связался с Поу, вместе с ним на линии была помощник начальника юридического управления «Тенет» Одри Эндрюс.

Поу проговорила с ними больше часа. В ходе беседы Эндрюс объяснила, что работает только с корпорациями, а не с индивидуальными клиентами. Она посоветовала Поу обратиться к ее личному адвокату или нанять кого-нибудь. Кампанини предложил ей составить заявление для прессы. На следующий день Поу снова позвонила ему, прося высказать свое мнение насчет текста. Кампанини перезвонил ей через час – снова вместе с Эндрюс. Они фактически посоветовали Поу не отправлять журналистам составленное ею заявление. Эндрюс снова начала задавать Анне Поу вопросы, но та сказала, что, прежде чем отвечать, найдет себе адвоката.

Ричард Т. Симмонс-младший, адвокат по уголовным и гражданским делам, специализировался на защите интересов белых воротничков. Офис юридической фирмы «Хэйли, Макнамара, Холл, Ларман и Папэйл», в которой он работал, располагался в богатом пригороде Нового Орлеана. В прошлом он был помощником прокурора Нового Орлеана, а во время и после войны во Вьетнаме – сотрудником военно-юридической службы армии США. У Симмонса были хорошие связи. В свое время он представлял интересы лейтенанта Келли в деле о бойне во вьетнамской деревне Милай, а также успешно защищал бизнес-партнера одного из самых коррумпированных губернаторов штата Луизиана современной эпохи – Эдвина Эдвардса, которого обвиняли в вымогательстве. В сентябре 2005 года Симмонcу должно было исполниться шестьдесят лет. Он зачесывал несколько длинных, черных как смоль прядей таким образом, чтобы скрыть лысину. Поу наняла его по совету своего работодателя, организации «Сеть медучреждений Университета штата Луизиана», которая до этого пользовалась услугами Симмонса по другому делу. Организация согласилась платить Симмонсу за защиту Поу по прежней ставке – 275 долларов в час.

Едва ли не первое, что сделал Симмонс, – это связался с одним из адвокатов «Тенет» и стал настаивать на том, что все, что Поу сказала Эндрюс и Кампанини, должно рассматриваться как конфиденциальная информация – как если бы Эндрюс была личным адвокатом Поу, а не корпорации «Тенет», и содержание их разговора должно храниться в тайне, поскольку на него распространяется закон об отношениях между адвокатом и его подзащитным. Симмонс хотел, чтобы никто не мог узнать, о чем рассказала Анна Поу. Он не собирался