пациенты выжили и все же были эвакуированы, лучше было не видеть того, что произойдет. Мендес понимала, что, если все случится у них на глазах, они никогда не смогут от этого оправиться.

Слово «смертельная» произвело на Мендес тяжелое впечатление. Ей стало казаться, что все не так, как должно быть, но она словно оцепенела. Следователи не стали давить на Терезу Мендес и пытаться заставить ее объяснить, почему она, умная женщина, квалифицированный медработник, не бросила вызов Поу и не выступила против ее позиции. Ведь профессиональный и человеческий долг обязывал медсестер не выполнять указания врачей, если они считали их неправильными. Сама Мендес объяснила, что у нее возникло ощущение, будто она не контролирует происходящее, и это повлияло на ее действия и поведение.

«Понимаете, у меня сложилось впечатление, что она получила указания откуда-то сверху, от людей, обладающих большими полномочиями, и что она действовала в соответствии с законом о военном положении. Понимаете?» Поу рассказала Мендес, что врачам нелегко было принять решение о введении пациентам больших доз особых препаратов. «То есть я вот что хочу сказать, – говорила Мендес. – Я слышала, что в городе действует военное положение и всем командуют именно военные, поэтому вертолеты теперь прибывали в больницу один за другим и сотни людей уже вывезли и продолжали вывозить».

Вообще-то Мендес однажды видела нечто подобное по телевизору, и у нее даже было для этого подходящее слово – «бегство». Но, конечно, можно было назвать это, скажем, отходом перед лицом превосходящих сил противника. Правда, получалось, что при этом приходится бросать все, в том числе, возможно, тех, кому просто меньше повезло. Сайгон – вот что напомнило это Мендес. Видимо, неслучайно кадры, которые она когда-то видела на телеэкране, всплыли в ее памяти.

Следователям показалось, что рассказ Терезы Мендес в целом, по крайней мере в самых важных деталях, совпадал с показаниями Робишо. И это говорило о многом. Небольшие несоответствия как раз указывали на достоверность всего, что сообщили и та, и другая. Если бы женщины сфабриковали свои истории, они скорее как раз совпали бы в мелких деталях. Удивительно было то, что этот план начали осуществлять не тогда, когда медики в отчаянии ждали, когда же пациентов и их самих наконец эвакуируют, а в тот момент, когда эвакуация уже шла полным ходом.

Через несколько дней после опроса Мендес на Луизиану обрушилось новое несчастье. 24 сентября над западной частью штата и территорией Техаса пронесся ураган «Рита». На этот раз еще до начала стихийного бедствия была проведена массовая эвакуация населения. На дорогах в районах, которые должны были оказаться в зоне урагана, возникли огромные пробки. Заказной автобус, который использовался без лицензии и за рулем которого сидел водитель-мексиканец без документов, вывозил людей из «Брайтон гарденс оф Беллэйр», дома престарелых неподалеку от Хьюстона, в другое похожее заведение в Далласе. По дороге он загорелся. Кислородные баллоны, которые погрузили в багажный отсек, взорвались. Двадцать три из тридцати восьми пожилых пациентов, находившихся в салоне автобуса, погибли в огне. В конечном итоге ураган обошел Хьюстон и его окрестности стороной.

«Ну, что я вам говорил?» – написал Джеймс А. Кобб-младший, адвокат владельцев дома престарелых «Санта-Рита», в электронном письме продюсерам одного из местных телешоу. За несколько дней до этого он выступал в этом телешоу, отстаивая право своих клиентов не эвакуировать заведение накануне урагана «Катрина», притом что три таких же пансионата в приходе Сент-Бернард сделали это. Случай со сгоревшим в Техасе автобусом позволил представить неверное и опасное решение клиентов Кобба как несколько более разумное, чем оно было на самом деле. Владельцы «Санта-Рита», Сэл и Мейбл Мангано, а также члены их семьи, вопреки распространенному мнению, остались в доме престарелых и пытались сделать все возможное для того, чтобы обезопасить или спасти его обитателей.

Еще до запланированной встречи супругов Мангано со следователями по делам о злоупотреблениях в сфере медицины генеральный прокурор штата выписал ордер на арест семейной пары по обвинению в причинении смерти по неосторожности – за отказ эвакуировать пациентов в связи с приближением урагана «Катрина». Обвинение включало тридцать четыре пункта. Сэл и Мейбл Мангано сдались властям. Главный прокурор Фоти привлек к этой истории СМИ. Кобб нанес ответный удар, подвергнув Фоти жесткой критике и обвинив его в том, что он действует, не получив всю информацию по делу. Своих клиентов Кобб назвал героями.

Адвокат упирал на то, что перевозить обитателей дома престарелых накануне урагана было рискованно. Следователи стали анализировать случаи гибели людей незадолго до урагана, так или иначе связанные с перевозками и дорожно-транспортными происшествиями, о которых общественность быстро забыла. Например, в одном из репортажей местного радио упоминался – без указания названия или места расположения – дом престарелых «Фернкрест мэнор». В репортаже сообщалось о смерти трех его пациентов во время эвакуации в Батон-Руж перед ураганом «Катрина». Все трое, судя по всему, умерли в результате осложнений, возникших в дороге из-за жары. В автобусах, на которых перевозили обитателей «Фернкрест мэнор», не было кондиционеров и питьевой воды, а в некоторых случаях отсутствовали и медсестры, которые должны были сопровождать больных. Посадка в автобусы продолжалась четыре часа, еще шесть заняла поездка по забитому машинами шоссе из Нового Орлеана до Батон-Руж. Многих выживших по прибытии пришлось лечить от обезвоживания.

Мэр Нового Орлеана Нэджин отдал распоряжение об эвакуации домов престарелых, потому что они располагались преимущественно в одноэтажных зданиях с весьма ненадежными системами электроснабжения. Но власти не смогли настоять на выполнении этого распоряжения. Многие дома престарелых были попросту не готовы к вывозу пациентов и к тому же не получили необходимой помощи, притом что зачастую нуждались в ней. О распоряжении мэра стало известно менее чем за сутки до предполагаемого удара стихии. Поэтому примерно две трети домов престарелых и пансионатов для пожилых людей не стали эвакуировать своих подопечных. В результате в «Шато ливинг сентер», куда некая туристическая компания незадолго до урагана отказалась отправлять автобусы, несмотря на заключенный контракт, тринадцать человек умерли из-за жары, после того как из-за прекращения подачи электричества перестали работать кондиционеры.

Другой чудовищный случай произошел в доме престарелых «Лафон», находившемся под управлением «Сестер святого семейства» – объединения новоорлеанских монахинь афроамериканского происхождения. Здание в результате наводнения было затоплено, тринадцать обитателей дома престарелых погибли. До урагана «Катрина» были эвакуированы все, кто входил в объединение или имел к нему хоть какое-то отношение, включая пациентов. Однако те из больных и медперсонала, кто не был участниками объединения, остались в здании.

Комнаты, в которых жили пациенты дома престарелых, располагались на