– Дай мне револьвер, – попросил Элиас.

Протянула оружие.

Кто-то дернул дверную ручку.

– Да, Фредерик, это прекрасное вложение в бюджет, – раздался голос Юлиана, и мужчины вошли в библиотеку.

– Что здесь происходит? – спросил Фредерик.

– Мсье Давид привел нас сюда и попросил подождать вас, – ответил Элиас.

– Вот как? – удивился Юлиан и посмотрел на волка у моих ног.

– Именно, – сказала я и провела рукой по спине животного.

– Все Нордин в сборе, – герцог Сид-Адер скривил губы, – жаль, нет Роланда и его отпрысков. Это было бы так символично – избавиться от всех вас в один день. Но это и не нужно, не так ли? Достаточно пристрелить женщину, – он направил на меня пистолет. – Вы сами сделали свой выбор, моя дорогая.

– Юлиан, одумайся, – медленно сказал Фредерик, – разгар праздника, тысяча гостей.

– И смерть Нордин – лучший подарок на именины, – улыбнулся герцог и нажал на спусковой крючок.

Рука потянулась к юбке бального платья. Сегодня я оставила часы дома, но как наяву я видела, как крошечный символ времени падает на мраморный пол.

Раскололась стеклянная колба, рассыпался песок… тысячи осколков… тысячи картин нашей не слишком счастливой жизни.

Мама. Папа смотрит на нее, в черных глазах его сияет любовь. Грегори и Софи, идут рядышком, по обе стороны от меня. Вот подруга смеется, заливается, будто колокольчик. Грегори дергает меня за косичку. Бью его книжкой по голове.

Столица, площадь Святого Франциска, мадам Франс дарит мне плащ. Вероник весело щебечет. Оливье гладит по щеке.

Элиас… Мое горькое счастье…

Время, остановись…

Закричал Фредерик, Элиас бросился ко мне.

Сколько мы были вместе? Не прошло и суток…

Если ты выкупишь меня у смерти, я умру вместе с тобой.

Волк встал на лапы. Хранитель Дане не посмел остановить безумного хозяина.

Выстрел.

Маленькая смертоносная точка летит к своей цели. Юлиан отличный стрелок…

Меня спас Фредерик. Он стоял рядом с убийцей и бросился под пулю. Грохот, чей-то крик. Это мой крик… Срываю голос, ничего не слышу…

И снова выстрел. Это Элиас держит мой револьвер, Юлиан недоуменно смотрит на грудь. Мой муж прошел войну, он стреляет не хуже…

Низко зарычал волк, бросился на моего мужчину.

– Стоять! – крикнула я. – Стоять! – схватила его за загривок. Попытался вырваться и укусить, схватила его за шею и посмотрела в желтые глаза.

– Нельзя! – Послушался…

Элиас бросился к отцу.

Эвелин… мама?

Откуда они здесь?

– Фредерик! – закричала мама и кинулась к кузену.

Эвелин подобрала оружие и погладила резной револьвер.

– Отец! – Давид застыл, глядя на мертвого Юлиана.

Кровь… красное на белом … опять…

Выстрел.

Я испуганно вскочила на ноги. Элиас…

Давид пошатнулся и упал рядом с отцом. На спине расползлось уродливое пятно.

Захохотала Эвелин. Страшно…

Как же это страшно…

Ненависть, безумие, смерть…

На грохот прибежали слуги, охрана, гости…

– Арестовать ее, – отдал приказ министр Франс. – Позовите врача!

Украдкой забрала второй револьвер у Элиаса и спрятала в маленькую сумочку в складках платья.

Я подошла к Белами-старшему и встала на колени рядом с мамой.

– Анж, – он силился поднять руку, чтобы дотронуться до кузины.

– Рик, – слезы капали на мокрую от крови рубашку.

Он повернул ко мне голову. Это движение лишило его последних сил.

– Прости меня, Мелисент, – улыбнулся он белыми губами.

– Прощай, отец, – ласково прошептала я и поцеловала его в щеку.

Он ушел из жизни с улыбкой на губах.

Его обнимала любимая женщина и целовала единственная дочь.

Элиас закрыл Фредерику глаза.

– Фредерик… – прошептала мама.

Я помогла ей подняться. Она не могла стоять. Тео взял ее на руки.

– В поместье? – спросил мужчина.

– Нет, – ответил Элиас. – В особняк. Ждите меня в машине. – Кивнула. – Тео, без меня не отъезжать.

– Слушаюсь, – ответил гер Бьерк.

Мы приехали домой за полночь. Элиас помог мне выйти. Тео подхватил маму на руки. Она была рядом, но где-то очень далеко.

Не плакала, не кричала. Молчала и не двигалась.

– Я побуду с ней? – Элиас погладил меня по щеке.

– Конечно. Я буду в библиотеке.

Сонный дом не хотел просыпаться. Слуги не ждали хозяев.

– Мсье Элиас, – спросил дворецкий, – что случилось?

– Завтра, – ответил герцог Вест-Адер, – все завтра.

Элиас взял на себя все заботы о предстоящих похоронах отца, как положено сыну и наследнику герцогства. За несколько часов до похорон приехал гер Юхан. Я и Элиас встречали его у самолета. Он был суров и немногословен, как и всегда. Поздравил нас с бракосочетанием, выразил соболезнования по поводу кончины Премьера.

Бледная, осунувшаяся невеста встретила его со слезами на глазах.

– Я рядом, – он подхватил ее на руки, – я с тобой, Аделин.

Я плохо помню похороны Фредерика. Черный, обитый атласом гроб, спокойное лицо. Велеречивые фразы.

Каким благородным и добродетельным он… был. Был…

Снова траур, снова черное, несостоявшаяся северная невеста рыдает над телом покойного жениха, а мама прячет лицо на груди Юхана. Множество гостей, знакомых и незнакомых лиц. Министр Франс, Грегори и Вероник, мсье Верни, Норд-Адер, Агата… хоронит Премьера, хоронит мечты.

Смерть главы государства отвлекла общество от нашей с Элиасом свадьбы. На время нам простили вопиющее нарушение этикета. Полугодовой траур позволил нам отложить празднование до его окончания. По истечении этих шести месяцев мы, вслед за мамой и Юханом, отправились в Такессию.

– Тебе не жаль покидать Саомар? Не боишься за оставленное без хозяина герцогство? – спросила я мужа в самолете.

Загудел мотор, самолет сдвинулся с места, Элиас прижал меня ближе, погладил уже заметно выступающий из-под платья с завышенной талией живот.

– Нет, Ника, – поцеловал в висок, – не жаль. Со мной любимая женщина, и любящая, я надеюсь, женщина, я больше не один. – Выглянули в маленькое окошко.

– То есть у тебя еще остались сомнения по поводу моих чувств? – рассмеялась я.