рост и пошёл к ней, видя лишь пышные распущенные кудри, пряди которых перемешал ветер, и тонкие пальцы, на которых сейчас не было ни одного кольца. А ведь она всегда увешана драгоценностями с головы до ног… Принц покупает её любовь дорогими безделушками… Потому что ничем другим взять не может… С каждым шагом по телу разливалось благодатное тепло – согревало без огня. И по мере приближения к принцессе становилось всё жарче и жарче…

Она вдруг вздрогнула и оглянулась, хотя дракон шёл бесшумно. В первое мгновение он увидел страх на её лице, но почти сразу взгляд её смягчился, стал почти мечтательным, и она улыбнулась.

– А, это вы, герцог, – сказала она и снова обернулась к морю. – И опять в своём любимом наряде…

– Плавал в море, увидел вас, – ответил Тюнвиль. – Почему вы опять одна?

– Странный вопрос, – она передёрнула плечами. – Вы же тоже один.

– Я не хотел никого видеть, – признался Тюнвиль, становясь рядом с ней, плечом к плечу.

– Я тоже, – ответила Хильдерика.

– Мне уйти? – спросил, помедлив, дракон.

– Если хотите, то оставайтесь, – сказала она спокойно, продолжая смотреть на море. – Это я не буду вам мешать. Сейчас уйду.

– Мне бы этого не хотелось, – признался Тюнвиль. – Если я вам помешал – так и скажите. Но если моя компания не будет вам слишком уж неприятна, я хотел бы остаться. Чтобы проводить вас потом. Я ведь говорил, одной девушке небезопасно…

– Спасибо за заботу, – коротко поблагодарила она.

Тюнвиль помолчал, обдумывая её простой ответ. Кажется, в нём не было ни насмешки, ни пожелания, чтобы он поскорее убрался…

– Пришли полюбоваться закатом? – решил он продолжить разговор. – Сегодня здесь очень красиво.

– Здесь всегда красиво, – сказал принцесса, не поворачивая голову в его сторону. – Но я не любоваться пришла.

– Опять поссорились с мужем? – Тюнвиль подобрался, как для драки. – Он всё-таки вас обидел? Я ведь предупреждал. Если бы вы послушались меня, я бы не позволил ему!.. Я бы защитил!..

– Это я его обидела, – принцесса рывком обернулась к нему. – И я просила вас – снова и снова просила! – чтобы вы не трогали принца. Что сделали на это вы, милорд? Вы, который расписывали мне, что влюблены, что обожаете?.. Вы чуть не убили моего мужа. Если бы не король Рихард, мне страшно представить, что бы произошло.

– Ваш муж это заслужил, – прошипел Тюнвиль.

– Чем? – с вызовом спросила она. – Чем он вам так ненавистен? Тем, что я принадлежу ему? Тогда ненавидьте меня, потому что это не он держит меня рядом, а я не хочу от него уходить.

– Вас ненавидеть не могу, – глухо произнёс дракон. – Но и его никогда не полюблю.

– Никто и не просит вас его любить, – принцесса продолжала смотреть ему прямо в глаза и теребила верхнюю пуговицу платья – она приходилась как раз на уровне груди.

Тюнвиль постоянно срывался взглядом на эту пуговицу, потому что за ней, под двумя слоями тонкого шёлка, всё было маняще-горячо, и совсем не хотелось говорить о проклятущем принце Альбиокко. Сказать по правде, говорить совсем не хотелось.

– Он искалечил вам жизнь, – упрямо сказал Тюнвиль. – Использует вас, как ширму. Вы созданы для другого.

– Для другого? – эхом откликнулась она. – Для чего же?

– Для любви, – выдохнул Тюнвиль, готовый откусить себе руки, потому что они сами тянулись к тому, что ему не принадлежало и принадлежать не хотело.

Он был готов снова выслушать гневную проповедь из уст прекрасной принцессы, но вместо этого горестная морщинка между бровей девушки разгладилась.

– Для любви, – повторила она и улыбнулась – чуть-чуть, еле заметно.

Но ведь улыбнулась!..

– Вы очень красивы, – осмелел Тюнвиль, снова переходя в наступление. – Смотреть на вас – и счастье, и горе. Вы такая же блестящая и недоступная, как солнце, вы…

– Остановитесь, – она засмеялась, и дракон совсем приободрился. – Складно говорить вы умеете, я это уже давно поняла, – принцесса повернулась к нему и посмотрела из-под ресниц. – Но как можете говорить, что я красива, если вы меня не видели?

– Я… – начал Тюнвиль, а в горле моментально пересохло, и пришлось облизнуть губы. – Я ведь…

– Хотите посмотреть?

Несколько секунд дракон молчал, не совсем уверенный, что понял сказанное правильно, а потом тупо спросил:

– Посмотреть на что?

– На кого, – мягко поправила она его. – Посмотреть на меня. Хотите увидеть то, чего не видел ни один мужчина?

Эти слова, сказанные на пустынном берегу, под рокот волн, разбивающихся о скалы, подействовали на Тюнвиля, как удар молнии в макушку. То есть мыслей в голове не осталось, зато кровь закипела, и только что дым не повалил из ушей. Мыслей не осталось, но с языка само собой сорвалось:

– Да!..

Принцесса Хильдика ответила лёгкой улыбкой и полупоклоном, а потом взялась за изумрудную пуговицу на груди.

Словно заворожённый, Тюнвиль наблюдал, как была расстёгнута первая пуговица, затем вторая, затем третья, а потом платье цвета морской волны скользнуло вниз по стройной фигуре, укладываясь на скалы возле ног принцессы.

Чтобы снять нижнюю шёлковую рубашку, что была под платьем, девушка не стала задирать подол – просто приспустила ворот, сдвинув его с одного плеча, с другого, высвободила руки, и белый шёлк скользнул следом за зелёным, открывая нежное девичье тело, на котором не оставалось теперь никаких одежд.

На принцессе не было даже украшений – ни ожерелья, ни цепочки, ни браслетов.

– Ну как? – она переступила через волны шёлка, снимая туфельки, и теперь стояла перед обнажённым Тюнвилем в такой же первозданной наготе. – Посмотрите внимательно… Вы находите меня красивой? – она подняла руки, вытаскивая шпильки из причёски, которую и так уже потрепал ветер.

Тяжёлые пряди волос упали на хрупкие плечи, а один дерзкий локон скользнул на грудь, цепляясь за отвердевший сосок небольшой, но высокой и идеально круглой груди.

Тюнвиль ответил не сразу – в этот момент он попросту не мог говорить, жадно обшаривая глазами то, что ему было показано так неожиданно и щедро. Щедро – потому что сейчас он видел перед собой настоящее сокровище. Самую прекрасную девственницу на свете. Самую горячую. Самую желанную. Которая стояла,