Десятник выругался и, схватив свой плащ, чуть ли не бегом бросился прочь.

— Слышь ты, светловолосый! — толкнул альфара какой-то орк. — Ты нарываешься! Не боишься торчать тут в одиночку, а?

— А я давно одинок, — улыбнулся тот, — с тех пор, как моего приятеля убили. Но, думаю, среди таких сильных и симпатичных мужчин я буду в безопасности!

Орк так удивился тому, что он, оказывается, симпатичный мужчина, что замолчал и отошел.

— Кто ее увез? — Хаук наконец разлепил губы.

— Светловолосые, кто же еще! — заторопился Эйтх. — У них тут замок сразу за Храмом Девы Усмирительницы. Это такое человеческое божество. Она… Они нас на базаре вычислили. Там толпа. Я, дурак, отстал, а они…

— Хаук, — к нему подсел Уртх, — тут тебе от князя причитается…

— Засунь эти деньги себе в…

— Да ты меня не так понял! — Сотник чуть ли не силой развернул Хаука за плечи к столу. Золотые монеты горкой высились посредине, и не похоже было, чтобы кто-то забрал свою долю. Орки стояли вокруг стола и смотрели на них с таким видом, словно это были как минимум головы их убитых детей. — Давай, пока мы трезвые, решим, что делать?

— Делайте, что хотите, — отмахнулся Хаук. — У меня светловолосые увели жену. Я должен ее вернуть.

— Я с тобой! — вылез откуда-то из-за его локтя Эйтх. — Ну пожалуйста…

Хлопнула дверь — на пороге возник запыхавшийся Тврит.

— Я только что слышал, — выдохнул он, плотно притворяя за собой двери и проходя к столу. — Кричат на всех перекрестках и возле храмов… Завтра на рассвете состоится казнь! Князь объявил, что мы изловили монстра, который много лет терроризировал население северных провинций, и теперь его торжественно уничтожат.

— Терезия казнят! — воскликнул Гиверт. — Мы должны что-то делать! Мы не можем бросить его! И только попробуйте нас остановить!

Десяток разбойников мгновенно обнажили оружие. Даже Инирис перестал улыбаться и молниеносно вскинул лук с уже вложенной в него стрелой.

— И попробуем, — кивнул Уртх. — Потому что вас слишком мало. Одни вы пропадете. Так, ребята?

Дружный рев почти девяноста глоток был ему ответом. Сотник присел к столу и широким жестом смахнул на пол груду золота, приглашая остальных устроиться вокруг.

— Хаук, — позвал он, — иди сюда. Надо посоветоваться!

— Я с вами не пойду, — отрезал тот. — У меня дело к светловолосым… Но совет дать могу. В городе ведь слишком много княжеских дружинников, не так ли? Можно попробовать их отвлечь…

Ближе к вечеру на улицы города выплеснулись празднично одетые орки. Окликая прохожих и задирая девушек, они рассредоточились по улицам, занимая все кабаки и трактиры. И в каждом из них, стоило одному-двум наемникам переступить порог, начиналось шумное веселье. В ход пошли те самые «грязные» деньги, которые поровну поделили между полусотней добровольцев. Орки щедро рассыпали княжеское золото, угощая за свой счет всех желающих. А учитывая, что на один золотой можно купить двести кружек пива или сто бокалов вина, вскоре в кабаках не осталось ни одного трезвого посетителя. Опоздавших ловили на пороге и чуть ли не насильно вливали в них кружку-другую горячительного напитка. Мало кто отказывался от дармового угощения — выскакивали за порог только для того, чтобы притащить на огонек родича или соседа. Мол, там наливают всем подряд.

От орков не отставали и княжеские рыцари — двести всадников, сопровождавших орков к северным рубежам, тоже получили свою награду и, благоразумно утаив от жен половину премии, пошли пропивать остатки. Так что нежданная «помощь» подоспела и с этой стороны.

Такого количества пьяных Ирматул не видел, наверное, уже давно. Городская стража сбилась с ног, пытаясь как-то отловить тех выпивох, которых после нескольких кружек пива потянуло на подвиги. Тут и там вспыхивали стихийные драки, в которых доставалось на орехи и правому, и виноватому, и просто тому, кто шел мимо. В совсем уж редких случаях стража, вместо того, чтобы бороться с беспорядком на улицах, поддавалась соблазну и принималась увеличивать число пьяных. Так что ближе к полуночи городской сенешаль принял решение о том, чтобы вывести из казарм тех рыцарей, кто отдыхал в ожидании завтрашнего дня.

Эти княжеские дружинники были трезвыми и оттого злыми на своих собратьев. Они взялись за дело столь рьяно, что местами на улицах вспыхнули настоящие междоусобные бои. С обеих сторон появились раненые, что только распалило толпу. Где-то на окраине загрохотало чугунное било — под шумок кто-то попытался поджечь дом соседа. Про зачинщиков-орков никто уже не вспоминал — полупьяное мужское население Ирматула собиралось весело отметить эту ночь. Чуть позднее к ним присоединились представители других рас, обитавших в Ирматуле, а именно, темные альфары, тролли и огры. А тролль в пьяной драке — это, я вам скажу, то еще зрелище…

В результате перед рассветом на ногах — то есть трезвыми и не избитыми — оставались лишь те немногие дружинники, кто стоял ночную стражу в самом дворце, небольшой резерв в полсотни мечей и… практически все орки. Ибо никто и никогда не видел по-настоящему пьяного орка — эти, как и гномы, пьют исключительно для запаха, а дури у них и своей хватает.

Получив донесение о том, что первая часть плана успешно претворена в жизнь, сотник Уртх спокойно выстроил своих солдат и неспешным шагом повел их в сторону княжеского дворца.

Двое стражей-эльфов стояли у ворот замка, опираясь на тонкие копья. Ночь прошла спокойно, хотя несколько раз мимо проходили разгоряченные толпы народа. Но даже в подпитии люди не могли подумать о том, чтобы напасть на замок эльфов — связываться с волшебниками никому не хотелось. Наконец все затихло в городе. Оба стража уже любовались первыми лучами солнца, расцветившими крыши домов, когда заметили направляющихся через площадь двоих княжеских наемников.

Эльфы покрепче перехватили древки копий и выставили вперед округлые небольшие щиты — к ним направлялись орки. Две расы так давно были в состоянии войны, что стражи автоматически схватились за оружие, а один из них быстро поднес к губам рожок и проиграл сигнал «враг у ворот». Помедлить с атакой их заставило то, что оба орка были в мундирах княжеских наемников — значит, наверняка явились сюда, исполняя поручение князя. Наверняка захотят пригласить эльфов присутствовать на казни монстра, выловленного в северных лесах.

Так и есть. Шедший впереди плечистый орк высокого роста и могучего сложения остановился и упер кулаки в бока. На боку его, чуть выше пояса, висел княжеский прямой меч, излюбленное оружие орков — кривой талгат — торчал в ножнах над правым плечом.

— Я должен говорить с вашими старшими, — заявил орк. — И немедленно!

— Подождите до того, как прозвучит третий удар гонга, — ответил эльф-страж. — Тогда ворота откроются для всех, и вы сможете подать прошение о встрече. Вы изложите свою просьбу и…

— Ты не понял, светловолосый? У меня срочное дело. Я должен решить его сейчас! — оскалился орк. — И ты мне откроешь ворота, или я войду сам. Но тогда уж меня ничто не остановит!