Вторая возможность заключается в том, что гипноз каким-то образом активирует иммунную систему, которая затем устраняет вирус. Впрочем, это не объясняет случай с загипнотизированным мужчиной, у которого бородавки исчезли только на одной стороне тела. Почему или как иммунная система выборочно устранила бородавки на одной стороне, но не на другой, — загадка, разгадать которую не так-то просто.

* * *

Более распространенный пример взаимодействия между разумом и телом включает связь между иммунной системой и перцептивной информацией из окружающего мира. Более тридцати лет назад студентам-медикам часто говорили, что астматический приступ может быть спровоцирован не только вдыханием пыльцы розы, но и одним видом цветка, даже пластикового, который вызывает условный аллергический ответ. Другими словами, в результате контакта с настоящей розой и пыльцой в мозге формируется стойкая «усвоенная» ассоциация между видом розы и бронхиальной обструкцией. Но как именно работает механизм обусловливания? Как информация из зрительных областей попадает в тучные клетки, выстилающие бронхи легких? Каковы реальные пути, задействованные в данном процессе? Несмотря на три десятилетия исследований, у нас по-прежнему нет четких ответов ни на один из этих вопросов.

В 1960-х годах я, тогда еще студент, спросил профессора физиологии из Оксфорда, как использовать условные ассоциации в клинической практике. «Если астматический приступ можно вызвать через обусловливание, просто показав больному пластмассовую розу, — предположил я, — тогда — чисто гипотетически — обусловливание может его и купировать. Допустим, вы страдаете астмой. Что случится, если каждый раз, когда я буду давать вам бронходилататор, например, норадреналин (или, возможно, антигистамин или стероид), я буду показывать вам пластиковый подсолнух? В теории вы постепенно начнете ассоциировать подсолнух с облегчением от астмы. Выходит, через некоторое время вместо ингалятора вы сможете носить в кармане подсолнух. Почувствовали приближение приступа — взглянули на подсолнух, и приступ как рукой сняло. Так?»

Профессор (позже он стал моим куратором) счел мою идею гениальной, но глупой, и мы оба от души посмеялись. В то время мои рассуждения казались надуманными и фантастическими. Разочарованный, я впредь держал свои мысли при себе, хотя в глубине души меня по-прежнему мучил вопрос: можно ли обусловить иммунный ответ, и если да, то насколько избирательным он будет. Например, мы знаем, что если ввести человеку денатурированные столбнячные бациллы, он быстро выработает иммунитет к столбняку, однако для поддержания иммунитета ему нужны поддерживающие уколы каждые несколько лет. Но что произойдет, если при каждом уколе вы будете звонить в колокольчик или мигать зеленым светом? Усвоит ли мозг эту связь? Сможете ли вы в конечном итоге отказаться от уколов и для возрождения иммунитета просто звонить в колокольчик (или зажигать зеленую лампочку)? Ответ на этот вопрос, несомненно, имел бы огромное значение для клинической медицины.

По сей день я проклинаю себя за то, что не провел такой эксперимент. Я запихнул эти идеи в самый дальний уголок сознания и бережно хранил их там, пока несколько лет назад, как это часто случается в науке, другой ученый не сделал случайное открытие. Доктор Ральф Адер из университета Макмастера изучал пищевую аверсию у мышей. Чтобы вызвать тошноту, он давал животным специальное лекарство, циклофосфамид, вместе с сахарином. Вопрос состоял в следующем: когда через некоторое время мыши получат один сахарин, их будет тошнить или нет? Как и ожидалось, у животных действительно развилась пищевая аверсия, в данном случае отвращение к сахарину. При этом, как ни странно, все мыши серьезно заболели. Известно, что циклофосфамид не только вызывает тошноту, но и подавляет иммунную систему. Но почему подавлять иммунную систему стал один сахарин? Адер правильно заключил, что все дело в сочетании безвредного сахарина с иммунодепрессантом. Спустя некоторое время иммунная система «усвоила» эту связь: отныне стоило мыши съесть заменитель сахара, как ее иммунитет уходил в штопор, и она становилась беззащитной перед самыми разными инфекциями. Здесь мы видим в высшей степени убедительный пример воздействия разума на тело — пример, который считается важной вехой в истории медицины и иммунологии[135].

Я упомянул данные случаи по трем причинам. Во-первых, не слушайте профессоров, даже если они из Оксфорда (или, как сказал бы мой коллега Семир Зеки, особенно если они из Оксфорда). Во-вторых, эти примеры иллюстрируют наше невежество и подчеркивают необходимость экспериментального изучения явлений, которые большинство ученых игнорируют без всяких видимых на то причин (взять хотя бы пациентов со странными клиническими симптомами). В-третьих, настало время признать, что разделение разума и тела может быть не более чем удобным педагогическим приемом, а вовсе не полезным конструктом для понимания человеческого здоровья, болезней и поведения. Вопреки мнению моих коллег, взгляды, проповедуемые такими врачами, как Дипак Чопра и Эндрю Уэйл, не просто эзотерическая психоболтовня нового века. Они содержат ценные знания о человеческом организме, многие из которых заслуживают самого тщательного научного исследования.

Последнее время люди стали более нетерпимыми к бессилию и «бессердечию» западной медицины, что повлекло за собой возрождение «альтернативных практик». К сожалению, несмотря на то что эффективность методов и лекарств, рекламируемых гуру нового века, кажется весьма правдоподобной, они редко подвергаются тщательным испытаниям[136]. Мы не знаем, какие из них работают, а какие нет, хотя даже закоренелый скептик согласится, что происходит нечто интересное. Если мы хотим двигаться вперед, а не беспомощно топтаться на месте, необходимо подробно изучить мозговые механизмы, лежащие в основе всех действенных методик. Общий принцип обусловливания иммунного ответа хорошо изучен, но можно ли сочетать разные сенсорные стимулы с разными типами иммунного ответа (например, звон колокольчика с иммунной реакцией на тиф, а свист — на холеру), или это явление носит более диффузный характер и предполагает только общее усиление всех иммунных функций? Влияет ли обусловливание на сам иммунитет или только на последующую воспалительную реакцию на провоцирующий агент? Активирует ли гипнотическое внушение те же нервные структуры, что и плацебо?[137] До тех пор пока у нас не будет четких ответов на эти вопросы, западная медицина и альтернативные практики так и останутся параллельными дисциплинами, не имеющими ни единой точки соприкосновения.