Исходя из этих положений, К. Менгер отмечал, что причиной различной способности товаров к сбыту являются следующие обстоятельства. Во-первых, круг лиц, определяющий размер способности данного товара к сбыту, может быть либо ýже, либо шире, вследствие чего концентрационные пункты всех заинтересованных лиц при образовании цен могут быть организованы в одном случае лучше, в другом – хуже.[663] Во-вторых, некоторые товары обладают способностью к сбыту почти на всех рынках.[664] В-третьих, по отношению к некоторым товарам существует оживленная и правильно поставленная спекуляция, которая способна поглотить любое количество товаров, представленных на рынке, даже если это количество превышает в данный момент размер наличного спроса; напротив, в обращении других товаров спекуляция не имеет места вообще, или имеет не в такой степени, а потому при переполнении ими рынка либо цены на них быстро падают, либо доставленные товары остаются непроданными. В силу этого блага первого рода всегда можно продать в каком угодно количестве с небольшой разницей в цене, тогда как блага второго рода, по отношению к которым нет спекуляции, или совсем нельзя продать в количестве, превышающем потребность в них в данный момент, или только с большими потерями для их владельцев.[665] Наконец, в-четвертых, рынки необходимых товаров функционируют почти непрерывно. Так, ценные бумаги в любых местах, где существуют товарные биржи, а также известные сырые продукты можно продавать фактически каждый день, в то время как торговля другими товарами может осуществляться лишь два или три раза в неделю, для хлеба и иных зерновых продуктов большей частью существуют еженедельные базары, для мануфактурных товаров – несколько ярмарок в год, а для лошадей и других животных – две или три и т. д.[666]

Таковы, согласно К. Менгеру, общие и особенные причины различной способности товаров к сбыту. По его мнению, это позволяет понять, почему хозяйствующие субъекты могут рассчитывать на бóльшую или меньшую легкость сбыта своих товаров. Кроме того, это позволяет также решить вопрос о бóльшей или меньшей легкости обращения товаров, т. е. их перехода от одного хозяйствующего субъекта к другому. Но такое предположение справедливо в действительности по отношению не ко всем товарам, так как некоторые из них довольно легко переходят из рук в руки, тогда как другие, хотя и обладают большой способностью к сбыту, тем не менее сталкиваются с известными трудностями в процессе их обращения.[667]

Переходя к анализу происхождения и сущности денег, К. Менгер отмечал, что уже в зачаточный период обмена между людьми у них появилось понимание экономической пользы, которую можно извлечь из меновых сделок, совершавшихся по мере их необходимости. При этом стремление каждого хозяйствующего субъекта было направлено прежде всего на приобретение потребительной ценности благ, в которых он нуждался. Поэтому меновые сделки здесь ограничивались такими случаями, когда в обмен поступали блага, имевшие для их владельцев меньшую потребительную ценность, чем блага, находившиеся в распоряжении других субъектов. Например, «А обладает мечом, представляющим для него меньшую потребительную ценность, чем плуг В; наоборот, для В этот плуг имеет меньшую потребительную ценность, чем меч А: только подобными случаями и ограничиваются при вышеуказанных отношениях фактически осуществляющиеся меновые операции».[668]

Во всех этих случаях число подобных операций было строго ограниченным. Ведь «редко бывает, действительно, такого рода совпадение, чтобы благо, находящееся в распоряжении одного лица, представляло для него меньшую потребительную ценность, чем другое, принадлежащее другому субъекту благо, и в то же время, чтобы для последнего лица отношение оценок было обратным; еще реже случается, что при наличии такого отношения эти два индивида фактически встречаются друг с другом».[669]

Отсюда вытекает затруднение, которое фактически оказалось бы непреодолимым и создало бы весьма значительные препятствия для развития разделения труда и производства товаров на неизвестного покупателя. Однако в самой природе вещей существует средство, которое само по себе и без всякого особого соглашения между людьми или какого-либо государственного принуждения приводит всех хозяйствующих субъектов повсюду и неизбежно к такому состоянию, которое совершенно устраняет вышеуказанное затруднение.

Поясняя свою мысль, К. Менгер утверждал, что конечная цель всякой хозяйственной деятельности состоит в непосредственном удовлетворении потребностей людей. Поэтому и в своих меновых сделках они также преследуют ее, обменивая свои товары на блага, представляющие для них потребительную ценность. Подобное стремление существует на всех ступенях развития общества, ибо это стремление экономически совершенно правильно. Вместе с тем хозяйствующие субъекты поступят совсем не экономически, если они пренебрегут хотя бы приближением к этой конечной цели, даже в том случае, когда достичь ее немедленно и непосредственно невозможно.

Например, кузнец гомеровского времени изготовил два медных вооружения и решил обменять их на медь, топливо и продукты питания. Естественно, он отправляется на рынок, где предлагает свои товары в обмен на указанные блага и, конечно, очень рад, когда находит там лиц, желающих приобрести эти вооружения и в то же время дающих ему взамен все необходимые для него сырые материалы и жизненные припасы. Следует, однако, считать счастливой случайностью, если бы кузнец нашел среди небольшого в то время числа лиц, желающих обменять свое благо, обладающее такой же, сравнительно небольшой, способностью к сбыту, как и вооружения, именно такого субъекта, который предлагал бы ему взамен все необходимые для него предметы. Но ему пришлось бы отказаться от меновой сделки или по крайней мере осуществить ее со значительной потерей времени, если бы он поступил так неэкономически, что хотел бы получить в этой сделке непременно необходимые для него потребительские блага и одновременно отказаться от других товаров, отличающихся большей способностью к сбыту, чем его собственные, т. е. товаров, обладание которыми облегчит ему отыскание лиц, владеющих именно теми благами, в которых он нуждается. В то время, о котором здесь идет речь, к товарам, обладающим наибольшей способностью к сбыту, относился скот. Поэтому кузнец поступил бы весьма неэкономически, если бы не отдал свои вооружения за известное число голов скота, хотя бы он обладал вполне достаточным количеством последнего для удовлетворения своих непосредственных потребностей. Дело в том, что кузнец получает за свои товары не потребительские блага (в узком смысле этого слова, противоположном понятию товара вообще), а такие блага, которые, с одной стороны, сохраняют для него по-прежнему характер товара; с другой стороны, отличаются большей способностью к сбыту, а потому обладание ими существенно увеличивает возможность отыскания на рынке лиц, предлагающих взамен необходимые ему потребительские блага. Вполне «естественно, что наш кузнец при надлежащем понимании своего индивидуального интереса без принуждения, без специального соглашения придет к тому, что отдаст свои вооружения в обмен за соответствующее