все напрямую, ваше величество? – наклонился ко мне с улыбкой Сатсер Пятый. Но никакой теплоты в выражении его лица не было. – Но я не ваш муж, которым вы крутите, как хотите, в постели и королевстве. Я король другой страны. Вы у меня в гостях. И я очень на вас, именно на вас, зол. Представляете, сколько удовольствия я испытаю, когда отправлю вас ни с чем обратно?

- За что же вы злы именно на меня? – устало спросила я. От того, что я вернулась в духоту, в висках застучала головная боль.

- За родственника своей жены.

- Я спасла ему жизнь.

- Вы привели его к позору, а потом сыграли на публику и спасли, но это унижение, а не спасение, - глаза короля сверкнули гневом.

- Вы злитесь из-за одного человека. Пусть так. Вы просто не знаете, что, если Франкия падет, радоваться вам останется недолго. Я видела реки из огня, сожжённые в пепел и уголь земли, войска тел, а не людей. Халифат Омейя несет смерть всем. Не только Франкии.

- Вы рассказываете сказки, о которых я уже слышал. И слышал много лет. Но за все это время халифат так и не появился на пороге нашего государства, - Сатсер Пятый зловеще усмехнулся.

- Потому что Франкия доблестно сражается, чтобы сдержать его напор! – возразила я.

- Пусть сражается и дальше. А я не прощаю обид, нанесенных моей семье, ваше величество. Вам придется попросить у меня прощения на коленях, чтобы я выслушал ваше предложение о мире. А пока развлекайтесь. В Раире можно прожить сто лет, и ни разу не повториться ни в блюде, ни в украшении, ни в женщине или мужчине. Все изобилие моей столицы к вашим услугам. Наслаждайтесь.

- Если вы не собираетесь подписывать договор, я вернусь во Франкию. Пусть и с позором, - решительно заявила я. Нашел кого пугать… Уеду, попробую повлиять на годдов, заключить союз с Измиром, на Виссарии мои возможности не заканчиваются.

- Боюсь, что это невозможно, пока я так не решу, - улыбнулся король, и мне стало не по себе. – Если вы уедете без моего разрешения, я посчитаю это за оскорбление моему гостеприимству. И буду считать себя свободным от своей клятвы не причинять вам зла. Вы получили то, что хотели. Теперь моя очередь развлекаться.

Король поприветствовал меня кубком и отошел, сделав знак Максимилиану.

Тот приблизился ко мне, поцеловал руку, задержав губы больше того, чем требовали приличия.

- Что теперь? – спросила я, заглянув в его бесстрастные глаза.

- Теперь, - спокойно заявил он, - вы наша пленница.

ГЛАВА 34

- Вы не имеете права отсылать ничего без моего контроля, - сухо сказал Максимилиан, когда мы вошли в его зимний дворец.

Один фасад здания выходил на канал, другой на небольшую улицу. Мы вошли со стороны улицы. Комнаты были обставлены скромно и со вкусом, это было огромным облегчением после вычурности убранства дворца.

Но, подавленная внезапной переменой своего статуса из гостьи в пленницы, я молчала. Было сложно осознать свое новое положение. Моя свита тоже хранила молчание, следуя за мной и Максимилианом.

- Все входящие послания вы будете отдавать мне по прочтении. И писать ответ под мою диктовку. Если мне станет известно, что кто-то из вашей свиты сбежал, пытался передать сообщение или совершил еще какую-либо глупость, вы останетесь здесь только в компании вашей фрейлины, а остальные попадут в темницу. Не искушайте Сатсера Пятого, ему нравится издеваться над заключенными.

- А вам? – спросила, наконец, я, обретя дар речи. И без страха посмотрела в глаза цвета теплого шоколада.

Максимилиан задернул шторы в огромном окне, выходящем на канал, грубо схватил меня за руку и оттащил к окну прочь от остальных.

- А мне нравится играть в кошки-мышки, - тихо прошептал он мне, почти касаясь губами моей шеи. – Подождите, пока я избавлюсь от лишних людей. – И затем чуточку громче: - Мне нравится, что вы дрожите, значит, мы друг друга поняли.

- Вполне, - вырвалась от него я. Я не понимала его. Боялась и надеялась одновременно. Этот коктейль эмоций выматывал и сводил с ума. Едва я оказалась в отведенных покоях, вся выдержка рухнула, и я разрыдалась, упав на большую кровать под тяжелым балдахином. Чтобы никто из свиты принца-бастарда не услышал моих всхлипов, я уткнулась лицом в подушку. Радовать Сатсера Пятого своим поражением я не собиралась.

В последующие два дня Максимилиан избавлялся под разными предлогами от лишней прислуги и шпионов, навязанных отцом, постепенно оставляя только моих и его людей.

Маэстро Фермина он отпустил со своими слугами на рынок, и изобретатель пропадал там целыми днями. Алисия и секретарь были при мне, но Алессио просто молча следовал за мной, напоминая больше телохранителя, чем секретаря. Алисия же общалась со всеми, даже Максимилианом, спокойно и с достоинством. Мне было сложно смириться с ролью пленницы, поэтому время от времени я впадала в уныние, но потом заставляла себя вспомнить о цели и снова возрождалась в надежде разрешить конфликт.

Иногда надо просто позволять событиям случаться, если не можешь никак внести в них свои коррективы. И ждать. Катя называла это красивой фразой «довериться потоку». Однажды мы доверились потоку буквально: украли лодку и решили сплавиться по нашей речке, как это делали на байдарках по горным речкам в одной передаче, что мы увидели в сторожке у Анисыча. Мы логично предполагали, что наша речка не такая бурная, значит, вполне сгодятся обычные лодки. Шесть часов жители нашего поселка деревенского типа искали двух пропавших воспитанниц детского дома. Валерия Дмитриевна чуть не поседела, воображая нас в лапах маньяка. Когда через шесть часов отряд спасателей вручил ей двух замерзших, голодных и обкусанных комарами дур, измазанных в тине, она даже отругать нас достойно не смогла, да и Анисыч только обложил ласково матом и отправился топить баню, чтобы нас отмыть.

Но именно то, что мы доверились потоку, сыграло в пользу детского дома и нас с Катей: когда нас показали по местному телевидению, то нашелся спонсор для детдома, хозяйка большого молокозавода. Она-то и помогла нам с Катей впоследствии устроиться в большой жизни, потому что ее рассмешила наша детская наивность в подростковом возрасте, когда большинство детей думает уже совсем о других вещах. Она стала нашей феей-крестной, да и другим воспитанникам помогала устроиться, кому на завод,