Рядом с ним была Нина, она приветствовала Лару.

– Букеты очаровательны, цвет, стиль, исполнение. Александр Константинович, я даже не догадывалась, насколько талантлива ваша жена.

И словно не было лета со всеми этими сплетнями, публикациями, намеками. Искренние улыбки, правильные слова, прямые взгляды. Кто старое помянет…

– Лара, платье невероятное.

– Спасибо.

Про платье Лара все знала сама. Темный, почти черный, струящийся шелк, который, переливаясь, играл при освещении и становился изумрудным. Узкий воротник-стойка, американская пройма, юбка в пол, просто и изысканно. Из украшений только золотые шарики в ушах и широкий браслет-обруч. Все, что ей надо было знать, – отразилось в глазах мужа. Остальное второстепенно.

Лара отлично играла в предложенные ей правила игры – вела беседу с Ниной о флористике, индивидуальных заказах и о возможности номинации как «пара года» в будущем году.

– Я не настолько светский персонаж, – ответила она.

Новиков отошел, он что-то объяснял ведущим церемонии.

Александр стоял в стороне с Платоном, и обе женщины краем глаза следили за своими мужчинами.

Это была первая очная встреча несостоявшихся партнеров. Они приветствовали друг друга как ни в чем не бывало, смотрели безмятежными глазами.

– Не устаю удивляться тому, как прекрасно ты ведешь гостиничные дела, – произнес Платон. – Что с сезонностью?

– Как обычно. Сейчас пора мероприятий, скоро Новый год, ожидаем увеличение гостей. Как твои дела?

– Да как-то… ровно. Вот думаю сменить сферу деятельности. Кардинально.

– В наше время это подстраховка, – согласился Свиридов. – Есть идеи?

– Пока никаких. Нахожусь в поиске.

Александр словам Платона не поверил. Невысказанный вопрос о некупленной греческой гостинице висел в воздухе. Каждый думал о ней, но молчал. Все равно ответа не получишь. Оставалось только отсалютовать бокалами с шампанским.

Вскоре объявили о том, что можно рассаживаться по местам. Гости неспешно потянулись к красиво сервированным столикам. Вот уже третий год, как «Персона столицы» сменила формат церемонии. Если раньше это был полноценный зрительный зал, то теперь перед сценой располагались столы, гости сидели, угощались шампанским, закусками, горячим, фруктами и изысканными мини-десертами. Предусматривался также перерыв с музыкальной паузой на полчаса – размять ноги, покурить, пообщаться, потанцевать.

Ася, ослепленная мероприятием, фотографировала все подряд, потом искала свой столик и запуталась, зато наткнулась на Платона. Он сделал вид, что ее не заметил.

– Нехорошо отворачиваться от бывших, – проговорила она в спину, – и вообще, объявлять им войну.

Платон обернулся, посмотрел в ее треугольное лицо:

– А я объявлял?

– Ты не захотел дать мне денег.

– Я вижу, ты и так неплохо живешь, без моей поддержки.

– Пришлось искать средства в другом месте, найти того, кто заплатит, – ответила она с самой лучезарной из своих улыбок.

– Поздравляю, – буркнул Платон и собрался было снова отвернуться, как вдруг в голове что-то переключилось, он начал понимать. – Это ты, да?

– Что я? – Ася захлопала глазами.

– Ты продала информацию Свиридову. А я-то все думал…

– Какую информацию? Ничего не понимаю.

– Это ты, больше некому. Никто ничего не знал, бумаги лежали дома, ты крутилась у моего стола. Я тебя придушу.

– Не надо мне угрожать, Платон. – Голос Аси слегка дрогнул. – Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Она вдруг испугалась так, как испугалась когда-то в кабинете Свиридова. Игры в определенный момент перестают быть просто играми. Ася стояла перед Платоном и ругала себя за невоздержанность языка.

– Ты сильно пожалеешь о том, что сделала, – пообещал он и наконец отвернулся, направился к своему столику, а Ася осталась стоять, растерянная и оробевшая.

– Пойдем, провожу тебя к твоему месту, – неслышно подошла Нина. – Оно сбоку от сцены, но смотреть удобно. Сама понимаешь, центр для ВИПов.

Ася послушно последовала за подругой. Поблизости стояли Свиридовы. Они вели беседу с гостем. Лицо Асе было неизвестно. Человек в годах, полный, рыхлый, с бордовой бархатной бабочкой.

– Это Антон Феликсович Шпец, импресарио-легенда, – шепнула на ухо Нина, – в советские времена устраивал гастроли наших оперных и балетных звезд за границу и зарубежных сюда привозил. Живет постоянно в Лондоне, приехал на неделю в Москву, остановился здесь. Ему рассказали про Люцину, захотел послушать лично.

Они стояли в стороне втроем. Уже почти все гости расположились за столиками. Свиридов держал ладонь на спине жены – жест одновременно хозяйский и защищающий – чтобы никто ее не задел. Лара была оживленной, искренне улыбалась, что-то говорила. В конце легендарный импресарио поцеловал ей руку.

– Так был у тебя поцелуй со Свиридовым? – спросила вдруг Нина.

По ее тону было ясно – не верит. Да и кто поверит, если мужчина настолько прекрасно смотрится со своей спутницей? Снова вспомнился кабинет и предостережение в словах и тоне.

Ася отвела глаза от мужской ладони на спине Лары.

– Где мой столик? – спросила она.

«Придумала», – удовлетворенно подумала Нина и подвела Асю к нужному месту.

Легендарного импресарио к столу проводили Свиридовы.

Виктор Викторович Новиков подошел к микрофону, чтобы сказать приветственную речь.

Асе, несмотря на блестящую обстановку, было тоскливо и одиноко. Она нашла в телефоне фотографию, на которой были запечатлены Платон, Нина и она сама, загрузила кадр в инстаграм, набрав соответствующий текст: «Премия “Персона столицы” от “Светской Москвы” – всегда приятно оказаться в компании близких друзей».

– Добрый вечер, дамы и господа… – Новиков приступил к своей речи.

Ася отложила в сторону телефон и пригубила шампанское, подумав, что надо не забыть щелкнуть изысканно сервированный столик.

Церемония началась.

5

На столе стоял открытый ноутбук. Рядом сидела Мадлон.

Катя увлеченно раскрашивала фломастерами нарисованную принцессу. Вера Дмитриевна внесла очередную правку, вздохнула и сняла очки. На сегодня хватит. Последний текст оказался неплохим. Наивный романтизм, конечно, но с правильными заложенными мыслями. Без юных миллионеров и гоблинов-изуверов. Уже, можно сказать, удача. А то, что слишком сказочно… В сказки о любви верить стоит. Если не в любовь, то во что тогда вообще верить?

– Катюша, ужинать будем? – спросила она у внучки.

Мадлон, услышав про ужин, мягко спрыгнула со стола и неторопливо направилась в кухню. Поняла, что у нее тоже намечается вечерняя трапеза.