– Очень, очень вежливая и милая дама. Прекрасная собеседница, – бережно касаясь моей щеки отчего-то холодными губами, уклончиво-лаконично ответил норвежский офицер.

Я, также желая слыть дамой милой и приятной во всех отношениях, нежно и вежливо ему улыбнулась, самым пушистым тоном голоса произнесла: «Ха де бра и тусен ертели так» и уж было опять рванулась бежать прочь, как вдруг молниеносным движением пальцев Руне что-то прохладное и тонкое обвил вокруг моей шеи. Едва слышно щелкнул миниатюрный замочек.

– Чуть не забыл! Совсем крохотный кулончик – нежной шейке. Ничего особенного – просто обычный скандинавский сувенир.

Тут он быстро пошел назад, сел в машину и, не оглядываясь, моментально рванул с места, будто бы куда-то опаздывал.

Слегка зажатая дверью, я продолжала ошеломленно смотреть ему вслед. Все же женская натура – вещь поистине непостижимая: именно подарки могут умершую женщину заставить восстать из гроба. Хорошие и добрые у меня друзья!

Как могла, я постаралась объяснить несколько насупленной, но успевшей приступить к обязательной ежевечерней гимнастике Аленке, что в кафе неизвестно отчего мне вдруг стало нехорошо.

– Ой, бедняжечка! Ну ничего, ничего. Я скоро закончу упражнения и приму контрастный душ, а потом и тебе на личико положу охлажденный гель и сама сделаю легкий домашний пилинг с гидродермией. Вот увидишь, тебе сразу полегчает. Конечно, это нервы, все болезни только от нервов, а на нервах играют мужчины. Мне жизнь на собственной шкуре дала почувствовать, что ни один из них не стоит и полушки доверия.

Гимнастические па подруги напоминали движения крупной дикой кошки, готовящейся к охоте, – до того грациозно-дерзко и энергично она потягивалась в разные стороны, выгибалась и прогибалась явно выше человеческого предела. Алена напоминала уставшему за день позвоночнику, что он должен быть гибким и упругим. А я, одиноко сидящая на диване напротив, никому ничего не напоминала и, может так случиться, что никогда и не напомню. Обо мне, наверное, все на свете забыли; им хорошо живется и без меня. А я?.. Все, все не так, как я надеялась и загадывала… И я так не по возрасту смертельно устала и больше совсем ничего не могу и ни на что не гожусь.

И если на тебе избрания печать,

Но суждено тебе влачить ярмо рабыни,

Неси свой крест с величием богини,

Учись страдать!

Именно этими строчками известной поэтессы «Серебряного века» русской поэзии пыталась я сама себя утешить вновь и вновь, чтобы удержать слезы и не разреветься. Я догадывалась, что хозяйка квартиры могла подустать от девичьих моих истерик. «Женщина в наше жестокое, прагматичное время должна быть тверже стали и гибче лианы»! – любила повторять она.

Так, то ныряя, то выныривая из глубокого омута периодически накатывающей тоски, смешанной со страхом перед непредсказуемым, неустойчивым будущим, я дождалась появления из ванной сверкающей бодростью тела и духа подруги. Из ее ладоней привычно выглядывали баночка с гелем, коробочка с кремом и бутылочка с тоником-увлажнителем. Подружка решительно приступила к манипуляциям с моим лицом и шеей, ее пальцы опять заставили на время забыть обо всех проблемах и печалях. О, дивное ощущение лишь вчера родившегося младенца! И кожа, и я вся становились новыми, чистыми и свежими и были благодарны Алене за то умиротворяющее блаженство, которое она нам дарила. Подружка моя была больше, чем просто волшебница.

– Ой, какая у тебя подвесочка чудная с бриллиантиками. Белое золото в комбинации с обычным – до чего оригинально выполнено! Я что-то раньше на тебе ее не видела…

– А я раньше просто не надевала, а вот сегодня решила принарядиться.

Аленка на меня испытующе прищурилась и насмешливо фыркнула, крутой дугой изогнулась ее дотоле изломом изогнутая бровь.

– Ну так и где же ты подружилась с этим нежным мальчиком и сколько же лет этой невинной крошке? Надо же, с такой застенчивой улыбкой и истинно женской грациозностью ему следовало бы родиться девушкой и вводить в искушение многочисленные толпы обожателей мужского пола. Ошибка природы! Надо же, норвежские дамочки – как солдаты спецназа, зато парни бывают просто бабочками-шоколадницами. Приятно, однако, что и в Норвегии попадаются люди с манерами, отличными от манер свинопасов или других детей природы. Скажи, он не артист? А чем он занимается?

Между делом – массажем расспрашивала меня моя чародейка. Я ни словом не обмолвилась о легендарной профессии Руне, сочинила, что раньше он посещал те же компьютерные курсы, пока не нашел подходящую офисную работу, и постаралась поскорее перевести разговор на другие рельсы. Вспомнив о странном телефонном звонке неудачливого воздыхателя, я спросила как можно тактичнее и расслабленнее:

– А как у тебя, Ален, сейчас с личной жизнью?

Видимо, собираясь с мыслями, она довольно долго не отвечала.

– Да вообще-то никак, кошечка моя! Ты когда-нибудь наблюдала собачьи свадьбы? Вот-вот, шумная, пестрая кавалькада разномастных, разношерстных, разнорослых и разнопородных псов сломя голову несется за какой-нибудь Жучкой-примадонной. На данном жизненном этапе я как раз пребываю в роли, так сказать, собачьей королевы. По-королевски равнодушна, горда и невозмутима с поклонниками; вообще общаюсь с ними по соображениям чистой прагматики и в силу необходимости. Никому больше не верю, а мужчинам в особенности. Да я тебе говорила, сейчас просто повторяюсь… Это современные русские девушки, в большинстве своем ничего на внутреннем плане или в мозгах достойного не имеющие, научились только лишь с помощью одних своих алых губок лихо прыгать из «темных» лошадок в королевские дамки. Но нам с тобой уже вряд ли так повезет! Каковы мужчины, таковы и женщины, и наоборот…

– А что, Ален, это правда, что молодые девушки научились так классно целоваться, что у мужчин аж дух захватывает?

– Это у меня иногда дух захватывает от твоих полупридурковатых вопросов. Ты, Ник, в некоторых вещах находишься на уровне норвежских даунов, которых норвежцы тут так пестуют-лелеют; уж извини за прямоту!

Я растерянно замолчала и подумала, что, наверное, хозяйку просто стало потихонечку раздражать мое постоянное пребывание на ее жилплощади; однако через несколько минут Аленина внезапная вспыльчивость сменилась глубоким, шумным, элегическим вздохом:

– A в любовь – светлую, большую и чистую почему-то верится по-девичьи, хотя самой смешно. Во мне будто бы поселилась странная какая-то раздвоенность и нервозность, от этого бывает так плохо… Раньше я такой не была…

Аленин голос дрогнул, и мне в нем послышались слезы: те самые – невидимые миру. Моя подруга мужественно пыталась с собой справиться, совсем как я полчаса назад. Бедные, бедные женщины!

Я забыла про маску на лице и разразилась заумной тирадой в своем излюбленном стиле:

– Аленчик, ты совсем-то не расстраивайся, то ведь вовсе не твоя вина. Что тут поделаешь: ведь в этом мире людей совсем не учат чувству любви. К сожалению, живое человеческое счастье пока не является целью общества. Всему теперь обучают: составлению бизнес-планов, программированию с менеджментом, контролю качества лохотронов и физике сыпучих тел, а любви или хотя бы что понятие в себя включает – нет.