Я в ужасе смотрела на Тарию. Знала, что она расчетлива. Знала, что ищет не большую любовь, а «взлет наверх». Но не ожидала, что настолько!

— А если он настоящее чудовище?! — резко спросила я.

— Думаешь, он привязывает женщин к кровати и развлекается с плетками и ножами? — совершенно спокойно переспросила Тария. — Ничего страшного. Большая часть этих игр нравится мне самой. А к тем, что не нравятся, я смогу привыкнуть. Несложно научиться получать удовольствие от чего-то неприятного, если знаешь, ради чего это делаешь… Или ты не об этом, Илона? — а вот меня Тария похоже подозревала лишь в повышенной наивности и заботе о ней.

— Не это, конечно! Что, если он… допустим… убил много людей. Если у него за плечами не просто неблаговидные поступки, а настоящие преступления… Что, если он как…

«Король Саор!» — чуть не вырвалось у меня. Вовремя остановилась. Тария не посвящена в тайны истории.

— Как диктатор Гаорин? Да, такое может быть. У них в роду были тираны и деспоты. Тут ты права. Стать кровавой королевой при кровавом короле я не хочу. Уверена, что смогу разгадать такие замашки, прежде чем станет слишком поздно.

«Потрясающая самоуверенность!» — подумала я.

— И если так… то есть и другой вариант, — Тария доверительно наклонилась в мою сторону. — Младший принц тоже три раза приглашал меня на танец, отчаянно смущаясь. Милый мальчик…

«О Господи!» — пронеслось у меня. Потрясающая «карьеристка»! Будь на моем месте Тария, наверняка пошла бы путем, упомянутым Гератом.

Но зато после этих откровений я больше не переживала за нее. Эта дама знает, что делает.

В этот день была смена года и новогодний вечер в самой академии. Герат сказал на нем пару фраз, поздравил всех, поднял бокал… и ушел. Так он поступал каждый год, все знали, что ректор не очень любит праздники.

Мы с друзьями — Тэей, Виктором, Керрой и Кристаном пробыли там недолго. И ушли посидеть в комнате у Тэи с Виктором. К тому же я собиралась незаметно ускользнуть к Герату. Должно быть, это что-то детское, глупое… Но в ночь смены года, волшебную, по преданию, мне хотелось хотя бы недолго побыть с любимым человеком.

Но, разумеется, все пошло не так, как я ожидала. Герат опередил меня. Дверь неожиданно просигналила, и, когда Виктор открыл, к нам заглянул Герат.

— Молодые люди, с наступлением нового года! Приношу свои извинения, но я должен похитить у вас свою… фаворитку, — в огненных глазах светилось лукавство.

Я попрощалась с друзьями, предчувствуя, что к ним сегодня уже не вернусь. В полном молчании Герат (загадочно улыбающийся уголком губ) повел меня куда-то по коридорам. Под пологом невидимости.

Не только улыбка, но и весь вид у него был крайне загадочный. Мне стало и смешно, и приятно, и необычно… Кажется, наш ректор задумал что-то романтичное для своей «фаворитки», и сам улыбается выходке, не свойственной ему.

— И куда вы меня ведете? — спросила я, когда любопытство стало уже просто нестерпимым.

— Я предпочел бы сад, — уклончиво ответил он. — Но даже в самых укромных уголках обязательно уже обжимаются парочки разгоряченных адептов. Не думаю, что нам следует прикинуться одной из них…

— Да, вы не пройдете ментальную проверку на этот счет, — пошутила я. — Герат! Ну куда тогда!?

— Увидишь, моя маленькая любопытная… речка.

Я счастливо вздохнула. Среди стихийников уменьшительно-ласкательные прозвища, обозначающие что-то из стихии партнера, — высшее проявление нежности.

Невидимые, мы кружили по коридорам. Я так и не поняла, куда он ведет, но когда прошли земной корпус, Герат вдруг остановился, достал из кармана темно-синюю широкую ленту и потянулся ко мне с явным намерением завязать мне глаза.

Я отшагнула.

— Что это вы задумали?

В голове вдруг пронеслись слова Тарии про всякие «игры» с привязыванием… Дурацкие, неконтролируемые мысли, но… Я знала, что Герат может быть не только страстным, но и нежным, что его пламя дарит потрясающее желание одновременно с невероятным покоем. Но кто знает, какие у него могут быть пристрастия в постели?! Герат усмехнулся, видимо, догадавшись о моих мыслях.

— Всего лишь хочу сохранить сюрприз до последнего. Или у тебя есть другие предложения?

— Ладно! — рассмеялась я и позволила аккуратно завязать себе глаза. Куда лучше, чем «закрыть» зрение магией, приятнее.

Стало темно, лишь редкие отблески светильников мелькали сквозь повязку. А меня не оставляло пикантное ощущение происходящего волшебства. Герат твердо взял меня за плечи, покрутил, и вдруг…

— Ой! — я резко ощутила его руку под коленом, меня опрокинуло и подняло вверх — он подхватил меня на руки. — Что вы делаете! Вы… сумасшедший ректор!

— Не совсем сумасшедший, — улыбнулся он в мои волосы. — Во многом — благодаря тебе.

Я понимала, что он имеет в виду — свое внутреннее пламя, порой выходившее из- под контроля, сводящее с ума, сжигающее изнутри. То, что я умела тушить.

Нес он меня долго. Не знаю, использовал ли приемы общей магии, позволяющие сделать более легким то, что держишь в руках. Я никаких следов магии не ощутила. Но Герат же хитрый!

Было приятно. Непередаваемо приятно. И повязка на глазах как знак доверия, которое я к нему испытывала. Не было не свете другого человека, которому я позволила бы подобное.

Но ближе к концу пути я поняла, куда он меня несет — почувствовала знакомые едва ощутимые запахи, знакомый древний след магии. Хоть и не знала, в каком именно месте подземелья мы окажемся. Честно говоря, ожидала накрытый на двоих ужин в его тайных апартаментах.

Но нет, судя по всему мы прошли дальше.

Наконец Герат поставил меня на ноги и развязал повязку.

Ничего себе!

Мы стояли в полутьме большого зала рядом со спящим драконом. А в кольце драконьего хвоста были настелены подушки, небольшие шелковые матрасы, чтобы сидеть, а перед ними — низенький столик, уставленный блюдами, напитками и свечами.

— Если желаешь, можешь сидеть прямо на хвосте, как ты любишь, — сказал Герат. — Не думаю, что твой дракон обидится. Но сам я предпочитаю более расслабленную позу…

С видом завзятого гедониста он опустился на подушки и матрасы, подпер рукой голову, протянул руку к столику, чтобы взять ягоду ти, и зазывно посмотрел на меня.

— Невероятно! — вздохнула я, еще раз оглядывая зрелище, представшее мне. Сам ректор, развалившийся на подушках в кольце гигантского хвоста, тоже был хорош. В огненных глазах стояло лукавство и веселые довольные огоньки. Похоже, искренне рад, что сюрприз мне понравился.

— Иди сюда, мой ручеек, — сказал он.

— Спасибо, это здорово… — восхищенно поблагодарила я, сделала шаг, чтобы сесть рядом с ним, но резко остановилась. — А вы не собираетесь… соблазнить меня тут? — испытующе глядя на него, спросила я. Часть меня желала бы этого больше всего на свете. Но мы вроде бы все решили. При наших особенностях преждевременное объединение стихий может привести к непредвиденному опасному результату.