– Да что мне отнекиваться, если никакую я уборку не делала! И не приходил ко мне никто! С чего Семра взяла, не понимаю! – Эминэ сердито стукнула скалкой об стол.

– Ладно, девочки, что вы из-за ерунды какой-то! Какая разница, делала она уборку, не делала, – попыталась примирить подруг София, но те, не слушая ее, продолжали спорить

– Госпожа Селин, – удалось наконец вставить слово Айше, – а почему она с ней поздоровалась?

Вопрос был сформулирован явно не лучшим образом, но Айше было не до продумывания формулировок. Ей вдруг показалось, что тут, возможно, есть какая-то связь, и если она действительно есть… нет, лучше не забегать вперед. Селин, как ни странно, поняла ее правильно.

– Да потому, что это она и была! – ответ тоже оставлял желать лучшего, но, Айше поняла, что была права.

– Вы уверены? – переспросила она.

– Семра сказала, а кто ее знает… ее теперь не спросишь… но зачем ей придумывать, правильно?

– Вы вообще о чем? – требовательно спросила Эминэ. – Кто такая «она»?

– А ты разве с Элиф или с Лили не договаривалась?

– Да о чем?! Говори ты толком!

– Я и говорю толком: насчет домработницы. Ты хотела эту, которая у Лили была, позвать, так вот это она и была. Значит, у тебя была уборка, а ты говоришь, что нет!

– Никого я не звала, сколько можно объяснять! Мы про домработницу просто так поговорили – и все! Мне она, между прочим, не по карману, я не Лили! Может, Семре показалось, откуда мне знать? Перепутала ее с кем-нибудь, и все дела. Или она к кому-то другому приходила. Но у меня ни уборки, ни домработницы вашей не было! Меня и самой дома не было! – разгорячилась возмущенная Эминэ, и ее красота стала какой-то хищной, как у злой королевы из сказки.

– К кому же она еще могла? Не ко мне точно и не к Семре, иначе зачем бы ей говорить, что у Эминэ, мол, уборка?

– Селин, можно подумать, в этом доме, кроме нас, никто не живет!

– Да можно просто найти эту девушку и спросить!

– Можно, конечно, но зачем, господи?! Чтобы точно узнать, что я ее не приглашала и уборку не делала, что ли?!

– Ой, я не знаю, – вдруг растерялась Селин и улыбнулась, предлагая перемирие, – мы как-то все на расследование настроились, вот я и… а правда, какая разница? Это я из-за вас, наверно, Айше: вы ведь к нам не просто в гости зашли, правильно? Вы что-то выяснить хотите, да?

– Я сама не знаю, – честно призналась Айше. – Я пока не понимаю, что выяснять, но муж совершенно безумно занят, ему дня не хватает, и я подумала, что если удастся узнать хоть что-нибудь, то это уже будет помощь. И вам полиция будет меньше надоедать. Узнать бы, например, зачем она пошла на седьмой этаж, – это же самое главное! И про домработницу…

– Да она-то здесь при чем? – снова раздражаясь при упоминании домработницы, сказала Эминэ.

– Скорее всего, ни при чем, но…

Но ее не могут найти.

Но она была на месте двух из трех несчастных случаев – если Семра не ошиблась, а Селин не лжет.

Но она говорила с Гюзель и по мобильному телефону… конечно, она говорила по мобильному совершенно нормально, и поэтому Айше решила, что там, за дверью, Илайда, и очень удивилась, когда столкнулась с этой девушкой.

Но… их уже немало набралось – этих «но».

Ей покровительствовал Азиз – и Азиз, по словам Кемаля, ведет себя странно. Элиф вообразила, что у мужа с ней роман. Лили вечно придиралась к ней, но не выгоняла. Господин Эмре уверяет, что почти с ней не встречался. Ее отпечатки – странно расположенные отпечатки – были на роковом стакане с водой. Которую Лили, судя по всему, не пила. А что она тогда пила?

Не много ли ниточек тянется к этой домработнице? Как ее звали – Гюльнур? Нет, Гюльтен – как мать Кемаля и Элиф.

Зачем она приходила сюда, в дом, где живут три участницы золотого дня? Случайно? Приходила ли вообще? Семра могла ошибиться или даже зачем-нибудь солгать, а Семра… как это сказала Селин? «Семру теперь не спросишь!»

Айше вскочила и бросилась в прихожую, боясь упустить мысль. Порылась в сумке – телефон нашелся на удивление быстро.

– Ее надо найти, эту домработницу, – выпалила она, едва услышав встревоженный голос мужа. Она почти никогда не звонила ему в рабочее время, вообще пользовалась мобильным только в самом крайнем случае, считая, что такие чудеса техники предназначены исключительно для важных деловых сообщений, а не для пустых разговоров. Поэтому Кемаль, увидев ее номер, сразу начинал беспокоиться.

– Что-нибудь есть? – мгновенно перестроился он, поняв, что с самой Айше все в порядке.

– Она была здесь, в этом доме, сейчас я уточню, когда именно. Ее видела Семра – или зачем-то солгала, что видела, но в любом случае…

– Понял. Ищем уже, и пока ничего. Зато мне тут свидетеля нашли – на пароме. Не виноват этот Тимур, Альпер весь исстрадался!

– Точно? И что же получается?..

– Да ничего, как всегда, не получается! Ладно, до вечера. Выясни, что сможешь.

Три пары глаз смотрели на нее вопросительно.

При этом они продолжали что-то слаженно и спокойно делать руками – умеют же некоторые! Самой Айше никогда не удалось бы думать об одном, а делать другое… притвориться вон и то не удается, все на лице написано!

– Думаешь, она в этом замешана? – спросила София. – Но вроде никакого отношения…

– Вроде никакого, – согласилась Айше, не желавшая вдаваться в подробности, – но почему бы не проверить? Если Семра не ошиблась, девушка к кому-то приходила, правильно? Вдруг это как-то связано с тем, куда поднималась сама Семра?

– Не понимаю, как это может быть связано, – сказала Эминэ. – Если вы думаете, что я лгу…

– Я не думаю, – совершенно искренне возразила Айше. – Это же легко проверить.

Эминэ ничего не ответила и сделала вид, что полностью захвачена раскатыванием теста. Хотя только что прекрасно справлялась с ним не глядя.

Красивое лицо было совершенно спокойно и не выдавало никаких чувств, прическа волосок к волоску, руки с эффектным крупным кольцом двигаются в том же ритме, однако вокруг нее прозрачным облаком витало недовольство.

Придется все-таки привлекать Кемаля.

Что-то тайное было в том, куда она ходила в тот день или ходит по пятницам, и идея проверки ей явно не по душе. Это, разумеется, может оказаться чем угодно, совершенно невинной вещью, о которой она просто не хочет говорить сейчас, но прояснять ситуацию придется.

Только вот домработницу она, похоже, действительно не приглашала. Одно дело, что она говорила об этом на золотом дне, там ей, скорее всего, просто хотелось покрасоваться перед Лили, а совсем другое – ее повседневная жизнь, где нет места никакой домработнице. Если она у нее когда-то и была, то это было давно и случайно. Может быть, когда она болела – кто-то же говорил, что у нее был рак? Ну, конечно, все та же Семра, которую «теперь не спросишь»! Интересно, правда это или нет? Выглядит-то она великолепно. И волосы – говорят, от химиотерапии вылезают волосы, а у нее вон прекрасные. Или раньше были еще лучше?