«поддельной» докладную записку Берии от 2 ноября 1940 г. о возможности формирования польских и чешских военных подразделений в СССР [752] на основании якобы содержащихся в ней противоречий[753]. Однако на самом деле указанные Ю.И. Мухиным противоречия — кажущиеся и без труда могут быть объяснены при привлечении дополнительных документов[754].

Едва ли можно ожидать адекватного истолкования документов от не обладающего должными источниковедческими навыками публициста. Гораздо более тревожным является тот факт, что и некоторые академические ученые-историки не могут или не желают проводить научную критику выявленных ими документов, предпочитая этой кропотливой работе «сенсационные» заявления.

Накануне семидесятилетней годовщины начала Второй мировой войны, 26 августа 2009 г., сотрудница Института всеобщей истории РАН к.и.н. Н.С. Лебедева опубликовала в «Новой газете» статью, в которой утверждала, что только в период с сентября 1939-го по 1 декабря 1940 г. в Западной Украине и Западной Белоруссии советскими властями было репрессировано около 700 тысяч человек. «Недавно в деле, переданном из Архива президента в РГАСПИ, я обнаружила записку Берии, направленную 12 декабря 1940 г. Сталину, — писала Н.С. Лебедева. — В ней он подвел итог работы “по очищению от антисоветского и враждебного элемента”, проделанной органами НКВД с сентября 39-го по 1 декабря 1940 г. в Западной Украине и Западной Белоруссии. За этот период (цитирую) “было арестовано до 407 тыс. чел., <…> и выселено в Казахстан и северные области СССР — 275 784 чел.”. Таким образом, до 1 декабря 1940 г. были репрессированы около 700 тысяч жителей западных областей УССР и БССР»[755]. Полгода спустя, накануне трагической годовщины Катынского расстрела, Н.С. Лебедева повторила этот тезис в интервью информационному агентству РИА «Новости»[756]. Не замедлили появиться и научные публикации: в 2009–2010 гг. Н.С. Лебедева трижды с небольшими изменениями издала статью «Сентябрь 1939 г.: Польша между Германией и СССР», в которой писала: «12 декабря 1940 г. Берия в докладной записке Сталину и Молотову подвел итог работы “по очищению от антисоветского и враждебного элемента”, проделанной органами НКВД с сентября 1939 по 1 декабря 1940 г. За этот период “было арестовано до 407 000 человек (в том числе перебежчиков 39 411 человек) и выселено в Казахстан и северные области СССР — 275 784 человек, в том числе осадников - 134 463, членов семей репрессированных — 59 787 и беженцев, желающих выехать на территорию Германии, но не принятых германским правительством, — 80 397 человек”… Как свидетельствуют документы, преступления советских властей против польских военнопленных и мирных граждан не были отдельными эксцессами или случайными эпизодами»[757].

Все три сборника, в которых была опубликована данная статья Н.С. Лебедевой, были изданы в рамках официальной российской «исторической политики» — под грифами Комиссии при Президенте РФ по борьбе с фальсификацией истории в ущерб интересам России и Российско-польской группы по сложным вопросам. Таким образом, утверждения Лебедевой о 700 тысячах репрессированных (и 407 тысячах арестованных) советскими властями на территории Западной Украины и Западной Белоруссии получили не только научный, но и официальный политический статус — несмотря на их прямое противоречие всей современной историографии вопроса.

Еще в 1997 г. сотрудники российского общества «Мемориал» О.А. Горланов и А.Б. Рогинский, основываясь на большом массиве рассекреченных статистических данных НКВД, продемонстрировали, что общее число арестованных дорожно-транспортными отделами НКВД, областными управлениями НКВД и Особыми отделами военных округов в западных областях Украины и Белоруссии в период с сентября 1939-го по май 1941 г. составляло около 108 тысяч человек[758]. Сходные по масштабам данные содержатся в статистических сведениях НКВД, опубликованных в 2006 г. О.Б. Мозохиным. Согласно этому источнику, в период 1939–1940 гг. в Западной Украине и Западной Белоруссии было арестовано 91 227 человек[759], что хорошо согласуется с данными Горланова и Рогинского (данные по региону за 1941 г. у Мозохина отсутствуют). Согласуется с этими данными и информация, приводимая в фундаментальной монографии украинского исследователя В.Н. Никольского. Основываясь на документах архива Службы безопасности Украины, Никольский пишет о 48 тысячах арестованных за период 1939–1940 гг. в западных областях Украины[760]. Соотносятся с данными Горланова и Рогинского и оценки польских историков, пишущих о примерно 110 тысячах арестованных в регионе[761].

Как видим, среди исследователей уже сформировался консенсус относительно общей численности арестованных органами НКВД в Западной Украине и Белоруссии, причем этот консенсус основан на солидной Источниковой базе. В этой ситуации элементарная научная порядочность требует от исследователя, обнаружившего архивный документ с гораздо более высокими цифрами арестованных, отметить при публикации противоречие содержащихся в документе данных уже введенной коллегами-историками в оборот статистике. Было бы абсурдно предположить, что Н.С. Лебедева не знакома с фундаментальным исследованием Горланова и Рогинского или с позицией польских исследователей. Тем не менее, она полностью игнорирует всю историографию проблемы и подает сомнительные данные из докладной Берии как истину в последней инстанции. Подобный подход не имеет ничего общего с научной корректностью; скорее это напоминает манипуляции ангажированных публицистов вроде Ю.И. Мухина.

Н.С. Лебедевой также необходимо было попытаться объяснить причины противоречия данных докладной Берии установленной историками статистике советских репрессий в западных областях Украины и Белоруссии. Этого — еще один штрих к вопросу о научной порядочности — сделано не было. Между тем, обращение к уже давно введенным в научный оборот статистическим данным позволяет, на наш взгляд, решить эту проблему.

Для начала обратимся к приводимым в докладной Берии данным о количестве выселенных из Западной Украины и Западной Белоруссии. В докладной говорится о том, что по состоянию на 1 декабря 1940 г. «выселено в Казахстан и северные области СССР — 275 784 человек, в том числе осадни-ков — 134 463, членов семей репрессированных — 59 787 и беженцев, желающих выехать на территорию Германии, но не принятых германским правительством, — 80 397 человек»[762]. Сравним эти данные со статистикой, выявленной исследователями. В 1939–1940 гг. советскими властями было проведено три операции по массовому выселению из региона: в феврале 1940 г. («осадники»), апреле 1940 г. (члены семей репрессированных) и конце июня — начале июля 1940 г. («спецпереселенцы-беженцы»). Согласно основывающимся на данных конвойных войск НКВД «эшелонным» оценкам историка А.Э. Гурьянова, количество высланных в 1940 г. составляло: «осадников» — около 139 тысяч человек, членов семей репрессированных — более 56 тысяч человек + 2 эшелона неустановленной численности, «спецпреселенцев-беженцев» — 75 тысяч человек[763]. Н.Л. Поболь и П.М. Полян приводят отчетные документы НКВД, в которых содержатся схожие цифры: выселенных «осадников» — 139 167 человек[764], членов семей репрессированных — 59 444 человек[765], «спецпереселенцев-беженцев» — 90 511 человек[766]. Как видим, принципиальных различий между данными, содержащимися